И сейчас Зубоскал, бывший главарь бандитов Пустыря, умеющий убивать бритвой с языка и удавкой из лески, да и вообще любым предметом обихода, с возгласом «и-го-го» и «сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной…» скакал на кукле коня, чем вызывал довольный оскал телепата.

То ли увлеченность мутанта своим артистом и концентрация гипнозных сил на нем, то ли действие артефакта «сердце», обладающего отводом глаз, повлияло на телепата, но он не заметил опасности, пропустив появление других людей в этом здании.

Экспансивная пуля калибра 7,62 миллиметра одновременно со звуком выстрела вошла в затылочную часть безобразной головы мутанта и с разрывом половины ухмыляющейся рожи вылетела изо лба. Череп, как разбитый об стену арбуз развалился кровавой кашей. Тело дернулось и склонилось набок. Без агонии, без предсмертных вскриков. Был мутант – нет мутанта.

«И-го-го» прекратилось через две секунды. Еще через три остановился Конек-Горбунок. Человек встал с него, обернулся. Подбородок и щеки, заросшие грязными рыжими волосами, затряслись. Он сделал слабый шаг, затем еще. Потом более уверенный. Спрыгнул со сцены и со звериным рычанием бросился к трупу телепата.

Вошедший в зал Холод окинул настороженным взглядом помещение и заострил внимание на психопате, терзающем мертвого мутанта. Его победоносный клик вперемешку с каким-то нечеловеческим рыком оглашал своды зала. Он кромсал руками останки телепата, разбрызгивая кровь, плоть и мозговую кашу из его не маленькой башки.

– Тротил, ты это… осторожней с ним. Никак свихнулся чел. Ухо востро держи, – сказал Ден, медленно продвигаясь вперед.

– Понял тебя, Холод. Это не зомби? Может, его тоже в расход? – отозвался Тротил.

Ден взглянул на Будынника.

– Смотрю, тебя корежит его вид и возня? Держи сектор за мной. Я к этому… гм… артисту, – сказал Ден и, убрав винтовку на плечо, моментально достал из-за спины «макаров». Следуя за стволом оружия, спецназовец приблизился к фигуре, забрызганной кровью.

– Э, мужик? Слышь? Харэ тут мясорубкой робить! Кончай.

Бывший бандит замер, рассматривая своего спасителя.

С его опущенных рук капала кровь, лужа под ногами и куски мяса и конечностей создавали ужасную картину. Ден сглотнул, побледнев и сжав рукоятку пистолета. Одно лишнее движение, и он готов был всадить всю обойму в этого Потрошителя.

– Ты-ы… кто-о? – промямлил мясорубщик с блаженной улыбкой на красной физиономии и сделал шаг к спасителю.

– Э-э… стой. Стой, дядя! – Ден одними глазами обвел помещение, пытаясь до конца привыкнуть к сумеркам. – «Чех» бородатый? Эй, ты, к тебе обращаюсь.

– Ты-ы кто-о-о? – опять проблеял бандит.

– Конь в пальто, ёптеть. Тротил, как обзор?

– Чисто, но темно, ёксель-моксель, – ответил Будынник, – ща зажгу чё-нить. А то жутковато как-то в темноте.

– Давай живей. А то тут сцена из «Зловещих мертвецов». У меня яйца в точку уже! – сказал Ден и сморщился. – От кого из вас воняет?

– М-м-м, – что-то просопел незнакомец и бессильно плюхнулся в кресло рядом с трупом телепата.

– Что мычишь, Конек-Горбунок? Заложником, что ли, у него был? Он тебя так?

– Ага-а, – просипел бедолага, скрючившись в позе «зю» и пытаясь прийти в себя.

– Писец картина! – Ден приопустил оружие, но бдительности не терял. Корсар предупреждал, что здесь никому и ничему верить нельзя и очко расслаблять тоже. Даже когда по-большому ходишь в уголок.

Тротил зажег какой-то факел, воткнул его между крайними креслами. Стало светлее, а то от выбитого окна-мозаики освещения было явно маловато.

Вид кровавой сцены, озаряемой огнем, стал еще кошмарней. Спецназовцы переглянулись, не скрывая отвращения и тошноты.

– Слышь, бородач!? Как величать тебя? Откуда ты? – Ден чуть наклонился вперед, оставаясь в метре от бомжа.

Тот боязливо и одновременно заинтересованно оглядывал спасителей. И тряс патлатой головой. Красные руки дрожали, дыхание снова участилось.

– Я… Я… Не помню… Не знаю.

– Интересно девки пляшут, – Будынник почесал пятерней затылок шлема, – тут лунатик объявился? Военврача надо сюда. Его пациент. Стопудово.

– Ты из сталкеров, что ли, а? – Ден опустил оружие. – Кто будешь?

– Не знаю. Нет. Не помню… Я…

– Ясно. Без толку это, – Ден осмотрелся вокруг, сделав шаг назад и не спуская пружины в теле, – артист, ишь! Театром занимался тут? На лошадке скакал?!

Незнакомец покивал, проследив за взглядом своего освободителя, заметил куклу коня и застонал.

– Ладно, понял, не будем об этом. Смотрю, поиздевался он над тобой не хило. Давно, видать, мучает. Значит, не знаешь имя свое?