По стогу снова пробежал тихий шорох. Танька, конечно, совсем не разбиралась в эмоциях сухой травы, но был бы это человек, она бы решила, что он, стог (или она, Рада?), в общем, тихонько, едва заметно выдохнул, старательно пряча облегчение. Танька позволила стогу расслабленно осесть… и жестко припечатала:

– Только это не мог быть черт! Их в бизнес с молодых рогов вводят. Вы же со своими фокусами… – Танька снова скривилась, – …четко влезли между донецкими колдунами-скарбниками и западноукраинскими мольфарами [19] – как раз когда они готовились сцепиться за передел сфер влияния. Ни один черт такой глупости бы не сделал, даже заезжий! Что я, чертей не знаю?

Глаза у стога стали еще больше.

– Вот я и подумала… – Танька оставила свое рукоделие. – А может, вы и не знали ни про скарбников, ни про мольфаров… и похоже, про чертей с рожденными ведьмами как-то не очень?

Стог стал еще меньше, точно сжался, пытаясь прикинуться ма-аленьким и незаметным. Дескать, ничего не знаю, ничего не понимаю, сами мы не местные… Вот-вот. Об этом и речь. Под жадным взглядом обеспокоенного сена Танька возобновила плетение:

– Собственно, я уже знаю ответ, Рада Сергеевна. Ваш дом, он очень… откровенный. Даже несмотря на выкопанный Аристархом котлован под бассейн и пристройку с бильярдом.

Шшшшшаххх! – сено в стогу встало дыбом, как иголки у ежика.

– А вы не знали? – усмехнулась Танька. Ясно, Рада Сергеевна – самый шустрый стог сена на свете… но все же не настолько, чтоб по участку шляться. – Вы не должны на него сердиться, он же о вас так заботится! Солью вот пересыпает от мышек, сушит опять же… Так что небольшое вмешательство в архитектурный замысел Аристарху Теодоровичу можно простить.

Стог аж затрясся – Танькино заступничество его не впечатлило. А, пусть сами разбираются – если у них получится, конечно. Танька продолжила:

– Обычно в вашем поколении, Рада Сергеевна, если вдруг богатеют, строят дома двух видов: «дворец недоразвитый» или «замок приплюснутый». Такая вот претензия на мини-аристократизм: балы и охоты, шпоры и кринолины… Но вы построили пещеру. – Танька вплела в свое рукоделие еще пару ленточек. – Вот я и подумала: может, для вас аристократия – это крылья, хвост и чешуя? В Ирии вы были, это мы уже знаем. Может, вы и вовсе… не здешняя? – Руки Таньки замерли, и она пристально уставилась на стог. – У змеев тоже бывают робленные? Может быть, змей, что пытался уничтожить Ирку раньше, чем она пройдет инициацию на острове Хортица, и был вашим хозяином?

Стог… скажем так, молчал. Замер в неподвижности, не шевеля ни единой травинкой и старательно прикидываясь нормальным. Стогом.

– Хотя вряд ли… – в очередной раз возвращаясь к работе, продолжала рассуждать Танька. – Змеи свою Силу с кровью передают. Про детей драконов все знают, а про учеников не слышали. Учитывая долговременные контакты между змеиной и человеческой цивилизация, это бы как-то отразилось в мифах. Не могу представить Айта или Дину, наделяющих своими возможностями толстую тетку средних лет.

Стог аж взвился. Весь вздыбился, точно его растрепал ураган, из глубин вырвалось жуткое шипение-шелест, багровые зенки полыхнули, и он качнулся к Таньке, вытянув вмиг сплетшиеся из сена жгуты.

– Но-но! – Девчонка предостерегающе щелкнула зажигалкой. – Грабли прибери… пока я снова про вилы не вспомнила.

Стог покачался, в опасной близости нависая над Танькой, казалось, готовый вот-вот обрушиться девчонке на голову, и со злобным шипением «перетек» назад.

– Вы меня больше не перебивайте, Рада Сергеевна, это в ваших же интересах. – расправляя сбившееся мочало, напомнила Танька. – Со змеями вы, скажем так… знакомы, но свою силу робленной получили не от них. И это возвращает нас к старым письмам и фотографиям. – Танька решительно отложила недоплетенный мочальный жгут, и вынула фотку, извлеченную из альбома Иркиной бабки – Рада и Симаргл в Ирии. А потом словно козырь в игре, бросила сверху свою «туалетную» добычу – исписанную нелицеприятными выражениями фотографию Симаргла и Иркиной мамы.

– Заставить Ирку убрать бизнесмена – это ведь на самом деле было так, дополнительный бонус? – не отрываясь глядя в багровые шары глаз прошептала Танька. – На самом деле вам нужна была сама Ирка? Точнее, чтоб ее не было? Зачем робленной Великого Хорта, Пса-Симаргла, истреблять Хортову кровь, единственное его дитя?

Взирающие из переплетения подгнившей травы багровые глазищи расширились совсем уж, нестерпимо, и полыхнули так, что сарай озарило багровой вспышкой. Танька поняла, что в своей догадке она не промахнулась! Она протянула руку… и очень аккуратно, кончиками пальцев подхватила обгоревший «клаптик» старого мочала. Бережно вложила его в сплетенный жгут.

– И-и-и-и-эх! – от Танькиного вопля с круглого окошка амбара сорвались переполошенные воробьи, наполовину сплетенный жгут мочала взлетел, как плеть, и самым кончиком описал сложный ломанный круг над стогом.

Плотное облако сухой травяной пыли взвилось в воздух, заволакивая все точно густым туманом. Редкие злые искры, похожие на вспышки бенгальских огней, замелькали в серой взвеси. Пых-пых-пых!

– Кха! Кха-кха-кха! – истошный кашель пробился сквозь пыль, захлебнулся, заперхал снова… пыль оседала, как огромное крыло ночной бабочки. Опустилась совсем.