Мэри в недоумении смотрела на жестикуляцию Олега. Он подошел к жене и взял ее ладони в свои руки.

— Слушай, — с надеждой проговорил Олег, — а у вас в семье остались какие-нибудь письма от Куроки Такэо?

Мэри отрицательно покачала головой.

— Нет. Я не помню, чтобы Джессика мне что-то об этом рассказывала.

Неожиданно лицо Мэри просияло.

— Хотя нет. Одно письмо точно есть. Я его сама лично видела.

— Где оно хранится? У вас с отцом или у Джессики?

— У Джессики. Оно спрятано между старым фото Куроки Такэо и бамбуковой рамкой. Я его случайно нашла, когда была маленькой. Я думала, что это письмо любимой девушке. Я даже отца попросила перевести письмо с японского языка, но он сказал, что читать чужие письма — это нехорошо.

Глаза Олега горели от нетерпения.

— Мне срочно нужно это письмо!

— И как ты себе это представляешь? — постаралась остудить пыл супруга Мэри.

— Позвони Джессике и объясни ей, что мне срочно нужна рамка с фотографией Куроки Такэо. Пусть Джессика вышлет ее скоростной почтой.

— Ты неисправим, — сокрушенно вдохнула Мэри, — хорошо, я сейчас же позвоню Джессике.

Выйдя из отеля и осмотревшись по сторонам, Татцуо быстрым шагом направился в центр Багио, где, как он полагал, должна была находиться почта. Он не видел, как следом за ним из проулка вышел человек. Судя по внешности, он не был филиппинцем. Скорее всего, незнакомец имел японские корни. Следуя на почтительном расстоянии, неизвестный прошел за Татцуо пару кварталов. Когда он вслед за журналистом вышел на центральную улицу, к нему присоединился еще один мужчина. Вместе они быстро нагнали Татцуо Нагаи и обступили его с двух сторон. Японский журналист испуганно посмотрел на задержавших его незнакомцев.

— Извините, — по-английски произнес он, — вы, наверное, ошиблись?

— Заткнись, тамаэ! — на чистейшем японском языке ответил незнакомец. — Ты сейчас пойдешь с нами.

У Татцуо учащенно заколотилось сердце. Журналист попытался ретироваться, но острый нож, упершийся в его левое ребро, заставил его застыть на месте.

— Что вам от меня нужно? — дрожащим голосом выдавил он из себя.

— Поговорить, — лаконично ответил незнакомец, при этом слегка вдавив лезвие ножа в межреберное пространство своей жертвы.

Лицо Татцуо исказила гримаса боли. Незнакомец ослабил нажим, чтобы Татцуо перестал выгибать свой торс. Когда к перекрестку подкатил черный внедорожник «Ниссан», он снова надавил клинком в ту же точку, давая понять Татцуо, чтобы тот быстрее сел в подъехавшую машину.

Как только японский журналист оказался в салоне «Ниссана», внедорожник тотчас же сорвался с места и быстро скрылся в узких улочках Багио.

Место, куда привезли Татцуо, оказалось обочиной узкой лесной дороги, ведущей в горы. Остановившись около большого лауана, незнакомцы выволокли Татцуо из машины и, тыча его ножом в спину, заставили углубиться в джунгли.

Лесная тропа, ведущая вверх по склону, была практически свободна от лиан. Захватчики вывели Татцуо на небольшую поляну.

— Жди здесь, — приказал один из них, — сейчас с тобой будет говорить наш оябун.

С этим словами незнакомцы скрылись на лесной тропе, ведущей назад к автомобильной дороге. Татцуо нервно огляделся, пытаясь определить, откуда мог появиться их главарь. Ведь, судя по слову «оябун», которое только что прозвучало из уст одного из рейдеров, он, вероятнее всего, имел дело с одним из кланов японской якудза. Посреди маленькой поляны возвышался большой камень, поросший бурым мхом. Татцуо присмотрелся. Ему показалось, что из-за камня торчит макушка чьей-то головы.

— Я хочу знать, что вам от меня нужно? — несмело начал журналист.

Но «голова» осталась неподвижной. Татцуо неуверенной походкой приблизился к большому валуну. Движения оттуда по-прежнему не последовало. Осторожно обойдя злополучный камень, японец вдруг понял, что голова была вовсе не головой, а большим кокосовым орехом, на который был нацеплен парик и очки в тонкой оправе. А там где должен был находиться рот, на орех был наклеен белый прямоугольник лейкопластыря, на котором виднелись какие-то иероглифы.

Татцуо нагнулся и поднял эту странную «голову». Прочитав иероглифы, он чуть не выронил орех из своих рук, поскольку на лейкопластыре было начертано имя его младшего брата.

— Ты все правильно понял, — раздался за его спиной чей-то голос.

Татцуо непроизвольно вздрогнул. Обернувшись, он увидел незнакомца, облаченного в одеяние ниндзя. Это был Риохиро Акаши. Нижняя часть его лица была скрыта маской.

— Дай мне эту голову, — властно произнес Риохиро.

Изрядно напуганный Татцуо послушно протянул ему орех дрожащими руками.

Риохиро вдруг резко развернул свой торс, при этом выкинув вперед свои руки. Татцуо едва успел заметить блеск разящего клинка. В следующее мгновение орех треснул пополам и разлетелся в разные стороны. Сок и мякоть кокоса, брызнувшая на лицо Татцуо, заставили его интуитивно зажмуриться. Открыв глаза, он увидел в руке только половину ореха, на которой сиротливо болтался оторванный лейкопластырь.

— Ты хочешь, чтобы голова твоего брата разлетелась так же, как этот орех? — грозно произнес Риохиро.