— Я так не думаю, — не согласился он.

— Когда притворяешься, — объяснила я, — ты можешь воображать себя кем угодно, где угодно и делать все, что угодно. Нет никаких правил.

Монк покачал головой. — Я считаю, если присмотреться, можно увидеть некоторые ограничения.

— Присмотреться к чему? — опешила я. — Где присмотреться?

Но выяснять это уже было поздно. Мы приехали к нашему милому маленькому викторианскому домику, нуждающемся в легком косметическом ремонте, которого не случится, пока я не получу Б-О-Л-Ь-Ш-У-Ю прибавку к зарплате.

Джули прокряхтела: — Гы, было весело.

Она открыла дверь и в гневе зашагала к дому.

— Большое спасибо, — выпалила я.

— Нет проблем, — отмахнулся Монк, не заметив моего сарказма.

Сколько бы баллов я ни получила, пригласив подружку Джули покататься на патрульной машине, все они сгорели из-за притворяшек Монка по пути домой. Но у меня родилась идея, как все исправить.

Я начала с просьбы Монку испечь его фирменные блинчики нам на ужин. Что их делает знаменитыми, по крайней мере в семействе Тигер, — так это идеально круглая форма. Джули зачарованно смотрит, как он отмеряет нужное количество теста и выливает на сковороду таким образом, чтобы получилась нужная форма. Но больше всего ей нравится, когда он с помощью циркуля вымеряет точный размер и идеальную окружность, прежде чем подать блинчики на стол.

Таким Монк видит повседневный ужин. Мне же польза еще в том, что пока они занимаются выпечкой, я могу выпить бокальчик вина, посидеть в гостиной и немного расслабиться.

Так мы и поступили. Монк испек блины, Джули измерила их, а я расслабилась. Все остались довольны. Босс, казалось, забыл о своих бедах. Я даже видела, как он несколько раз улыбнулся.

Сколько бы он не жаловался на опасность и заразность детей, находиться с ними рядом ему нравилось. Просто он разделяет их удивление на мир, что я нахожу необычным, учитывая, сколько насилия и трагедий он повидал в своей жизни.

После ужина я отблагодарила Монка за приготовление пищи дозволением помыть посуду, а Джули решила наградить купленными вчера подарками за отличные оценки в табеле.

— Но табель я получу лишь на следующей неделе, — смутилась Джули.

— Уверена, оценки там отличные, — произнесла я, выставляя сумки на стол. — Кроме того, мистер Монк помог мне выбрать подарки, чтобы насладиться твоим довольным видом, когда ты будешь открывать их.

— Мистер Монк помогал тебе с покупками? — осторожно спросила она.

— Да, — кивнула я.

— У меня уже достаточный запас средств для оказания первой помощи и дезинфекции, чтобы открыть свою больницу, — нахмурилась она. — И мне больше не нужно.

— Знаешь, как говорят: дезинфицирующего средства много не бывает, — веско произнес Монк.

— Кто так говорит? — поинтересовалась Джули.

— Люди без достаточного запаса дезинфицирующих средств. Так они говорят перед своей жалкой слюновыделительной смертью.

— Мы прикупили тебе одежду и прочие штучки, — успокоила я. — Какой наградой за отличные оценки в табеле может быть дезинфицирующее средство?

— Мощным стимулом к самосовершенствованию, — вставил Монк.

Джули вздохнула с облегчением: — На минуту вы заставили меня поволноваться.

Она полезла в сумки и начала охать и ахать, доставая жакет от Джуси, футболки Пол Франк, брюки Фон Датч, как я себе и представляла. Но когда она добралась до кроссовок Найк, ее энтузиазм поубавился.

— В чем дело? — спросила я.

— Это были бы клевые кроссовки к моему предыдущему табелю.

— А чем они не годны к этому табелю?

— Они устарели, — всхлипнула Джули. — Найк прекратили эту линию обуви несколько месяцев назад.

Вот уж не знала, что моя двенадцатилетняя дочь следит за новостями индустрии мод и разбирается во фразах вроде «прекращения этой линии». Но вместе с удивлением ее познаниями меня немножко разозлило ее отношение.

— Так вот почему они были в продаже, и я смогла себе их позволить…

— А еще через неделю их начнут продавать с грузовиков на шоссе по бросовым ценам, — съязвила она.

— Тогда, может, мне стоит вернуть их и дождаться грузовика, прикупив по более низкой цене?

— Мам, как ты не понимаешь?! — вскрикнула она. — Если я обую эти кроссовки, окажусь вне стиля.

— Уж не дай Бог! — усмехнулась я.

— И все узнают, что мы бедные, — добавила она.

— Они узнают лишь о том, что мы — подкованные покупатели. Вместо двух сотен долларов за обувь, мы получили абсолютно новые кроссовки за тридцать девять баксов. Глупо платить гораздо больше за обувь, которую можно получить дешевле, проявив немного терпения и проницательности.