— Что с тобой? — спросил Джордж.

— Я вспомнила о приеме в "Фиттес". Мы на него по-прежнему идем?

— Конечно, — кивнул Локвуд. — Особенно, если разделаемся с этим делом. Барнс уж очень хочет получить зеркало. Зуб даю — он знает, что это за хреновина, ну, или что-то важное о ней.

— Мы же не знаем ничего, — вздохнул Джордж. — Карвер говорил про ужасные вещи, поверьте мне, это он о зеркале.

Локвуд повертел в руках засушенный бутерброд и вернул его на тарелку.

— Если это зеркало, — сказал он, — то почему Карвер называл его "костяное стекло"? Оно что, сделано из костей, которые Байкерстафф накопал с кладбища? Тогда там может быть Гость, оттуда и сверхъестественная сила. Может именно призрака видят те, кто смотрят на него.

— Или призраков, — поправила я. — "Семь из одного. Семь не один"

— Ну, я видел в нем что-то, тихо сказал Джордж, — нечто ужасное, но хотел видеть еще больше.

— Значит, твой с ним контакт был не долгим, — отрезала я. — Иначе ты бы умер от страха, как Неддлес. Байкестафф, наверное, тоже в него заглянул. Может оно свело его с ума и заставило застрелиться.

Локвуд пожал плечами.

— Нет. Все произошло не так.

Мое сердце бешено забилось, кожа похолодела. Я стала озираться по сторонам.

— Ладно, нужно обработать коридор. А то рассвет уже скоро, — Локвуд лениво потянулся и тут же вскочил, посмотрев на меня. — Люси?

— Я слышала….Голос.

— Не Карвер, там соли больше чем в море.

— Не знаю, — мой взгляд обратился к прихожей

— О! Теперь у нас свой собственный призрак! Чудесное завершение вечера, — воскликнул Джордж.

— Мы это исправим, — Локвуд взял с полки пачку железных опилок.

Джордж проделал то же самое. Я стояла в недоумении.

— Байкерстафф? Нет. Все было совсем иначе, — прошептал голос мне в ухо.

— Откуда ты знаешь? — спросила я пересохшими губами.

Перемещаясь с грацией лунатика, я толкнула Локвуда и Джорджа, обогнула стол и подошла к духовке. Моя рука коснулась ее дверцы.

Локвуд что-то резкое сказал мне. Но я открыла духовку. Зеленое свечение выплеснулось в кухню. Банка с привидением сверкала во мраке. В ее глубине плавало туманное, злобное лицо. Глаза неподвижно наблюдали за мной.

— Почему ты так говоришь? — снова спросила я. — Откуда ты знаешь?

Его смех отозвался эхом в моей голове.

— Очень просто. Я там был.

Давайте в двух словах опишу картинку: я стояла у духовки, ребята за мной. Призрак нагло ухмылялся. У всех четверых выпучены глаза и открыты рты. Лицо в банке было таким же отвратительным, как и всегда, но теперь оно висело гораздо ближе и четче. Именно на эту ситуацию я надеялась в течение долгих месяцев. Мои слова нашли подтверждение.

— Говорит, — ахнула я. — Я слышала его только что!

— Только что? — переспросил кто-то из ребят.

Они медленно подбирались ко мне.

— Призрак утверждает, что знает о Байкерстаффе. Он был там, и ему известно, как тот умер.

— Чего?! — лицо Локвуда побледнело, глаза блестели. Стоило ему приблизиться к банке, как лицо отпрянуло. — Невозможно.

— Ты не один тут с секретами, — отозвался призрак.

— Он снова говорил? — быстро спросил Локвуд. — Я не слышал слов, но чувствовал… какую-то связь. У меня аж мороз по коже пополз.

— Да, привидение говорит, что ты не один тут с секретами.

Темные глаза уставились на меня. Локвуд словно собирался начать ругаться, но с внезапным ажиотажем вскочил.

— Поставим его на стол! Джордж, помоги!

Вместе они выковыряли банку из духовки. Когда Джордж коснулся стекла, призрак изобразил тысяча и одну мерзкую гримасу.

— Мучитель! — прошипел он. — Я высосу жизнь из твоих костей.

— Что-то еще? — Локвуд уловил паранормальную активность.

— Ну, в общем, ему не нравится Джордж.

— Нельзя за это его винить. Люси, убери тарелки.

Они водрузили банку на стол. Плазма внутри кружилась, как зеленый шторм. Лицо расплывалось в нем, теряя очертания, и показывалось заново. Глаза — провалы в дыму, нос — вздымающийся столбик. Горизонтальные изгибы губ то сходились, то проваливались вглубь. И жуткий смех. Приглушенный, как и само лицо, искаженный. У меня свело желудок.

— Думаете, можно задавать ему вопросы? — спросил Локвуд.

— Не знаю, — я глубоко вдохнула. — Он не особо разговорчивый.