— Я зашла внутрь, полагая, что вы идете за мной. Я чувствовала вас….

Мне вспомнилось их невидимое присутствие и шарканье шагов.

— Извини, мы не заметили, как ты открыла дверь — отвлеклись на шорох.

— Странно, что ты не слышала, — сказал Джордж.

— А если бы я слышала, думаешь пошла бы туда одна?! — раздраженно воскликнула я.

— Успокойся, — Локвуд взял меня за руку. — Что случилось?

— Короче, не разделяемся, стоим рядом и ни на что не отвлекаемся.

Секретной комнатой, как мы и догадались, была мастерская Байкерстаффа. Никаких сверхъестественных следов бы не обнаружили. Локвуд поставил фонарь на подоконнике у заложенного окна. Джордж бродил по периметру, осматривая стены. Еще выходов не было. Остались ржавые крепления под газовые лампы, выглядывающие из-под облупившейся штукатурки. Стол в центре с прибитыми к полу ножками был единственной мебелью. На его железную, покрытую ржавчиной, столешницу, осела пыль и штукатурка. Вдоль краев пролегли глубокие борозды, спускающиеся по ножкам к носикам в полу.

— Миленькие канавки, — Локвуд провел пальцем по одной из них. — Они для потока крови. На таких столах проводили вскрытие в девятнадцатом веке. Я видел подобный в Королевском Медицинском Колледже. Похоже, именно здесь старый, добрый доктор Байкерстафф экспериментировал с трупами. Жаль, что стол железный, иначе, Люси, ты бы могла засечь на нем интереснейшие отпечатки прошлого.

Я выпила воду из своего рюкзака и теперь старательно пережевывала шоколадку. Мой первый визит сюда выбил меня из колеи. Однако испуг перерос в нечто более глубокое. Я подозревала, что это было предупреждением.

— Тут собирались мужчины, курили, обсуждали свои опыты, — сказала я, бросая обертку от шоколадки. — А теперь погодите, нужно кое-что сделать….

Я отошла к дальней стене — подальше от железного стола. Там был камин. Решетка забилась щебнем, обломками дерева и гипса. Мне казалось, что Байкерстафф с товарищами курил в этом месте, обсуждая то, что лежало на столе. Я положила руку на прохладную, влажную стену, даже немного жирную на ощупь и закрыла глаза. Все мое сознание отдалось во власть звуков и отголосков, которые то появлялись, то исчезали. Остатки событий в прошлом бились в доме точно сердце, важно лишь суметь их разобрать. Поэтому талант Воплощения весьма ненадежный. В одном и том же месте, при одинаковых условиях он может проявиться во всей красе или же наоборот. Я прощупала решетку камина, стену, даже кирпичную кладку в окне, но добилась только грязи на ладонях.

Время шло. Локвуд шаркал ногами, Джордж слонялся неподалеку. Они молчали, зная, что мне необходимо сконцентрироваться.

Я как раз собиралась достать из кармана упаковку "Салфеток для Агентов" (идеально оттирают сажу, грязь, эктоплазму), когда случайно задела стену рядом с дверью. Сквозь пальцы словно электрический заряд прошел. Я отшатнулась, но потом сознательно вернула руку обратно на холодную, грубую штукатурку.

В ушах раздались отчетливые голоса. Я закрыла глаза и повернулась лицом к лаборатории. Все заполнили изображения и звуки.

Группа мужчин. Некоторые стоят вокруг железного стола. Идет активное обсуждение. Смех, запах крепкого табака. На столе что-то лежало. Один голос заговорил громче остальных. Гомон стих, торжественно зазвенело стекло. Видение исчезло. Ему на смену пришел озабоченный свист, словно кто-то занимается увлекательной работой. Он пилил, я разобрала скрип лезвия. Тишина. В комнате было еще что-то. Я чувствовала его присутствие. Меня обдало холодом и страхом. Зубы застучали. Зажужжали бесчисленные мухи.

— Выберете Уилберфорса, — предложил голос в темноте. — Он готов. Он сделает это.

Жужжание затмило все остальные звуки. Холод наваливался на меня, словно собирался проглотить, как в ту ночь у могилы Байкерстаффа. Я открыла от боли рот. Прямо мне в уши заорал целый хор.

— Верните нам наши кости!

Я оторвала руку от стены. Холодная пелена скатилась с меня, давая вновь почувствовать тепло пустой комнаты. Ребята смотрели на меня.

Я достала термос, и прежде чем рассказать им услышанное, пару раз отхлебнула горячего чая.

— Мухи жужжали, как на кладбище и такой же холод, как там. Байкерстафф изготовил костяное стекло определенно здесь.

— Но что оно такое? — Локвуд потарабанил пальцами по столу. — Смотришь в него и что видишь?

— Не знаю. Но этот идиот сделал что-то очень страшное.

— Думаешь, ты слышала Байкерстаффа? — спросил Джордж.

— Не уверенна, звучало скорее как….

Когда кто-нибудь из нас обрывается на полуслове, обычно означает, что вот-вот случится нечто плохое или уже случилось. Нужно перестать чесать языками и спасать свою жизнь.

— Слышите? — прошептала я.

Из-за полузакрытой двери доносился тонкий шум, царапанье и хромое шкрябанье.

— Приглушите фонарики, — сказал Локвуд.

Света хватало для того чтобы рассмотреть дверь, в то же время он не мешал в полной мере проявиться нашим способностям. Мы на автомате заняли привычные позиции: я справа от двери, Джордж слева, Локвуд по центру, готовый нанести главный удар. У каждого рапира.

Я вытерла вспотевшую руку об леггинсы. Ненавижу этот момент. Гость еще скрывается, но с минуту на минуту покажется. Однако ужас в сердце только зреет, ведь до конца не знаешь, с чем столкнешься. Это время тянется бесконечно, и важно не психануть, не потерять бдительность, не броситься наутек. Во многом того Гость и добивается.