– Бродяги к Григоровичу, – честно ответил Сапсан, понимая, что прикидываться мирными грибниками бесполезно.

Глаза «лешего», особенно ярко блестевшие на фоне выпачканного лица, окинули всех троих недоверчивым взглядом, который остановился на Колоде.

– А этот старикан? – спросил незнакомец у Сапсана.

– Старикан за себя сам ответить может, – произнес Колода, не опуская рук. – Старикан тоже бродяга, но не местной чеканки.

– Замолкни, старче, – оборвал его Сапсан и снова обратился к стрелку: – Слушай, браток, хорош из себя партизана корчить, я же вижу, что ты не из вояк, – те бы нас мордой в грязь уложили, наручники надели и уже потом спрашивали. Ты – жилец. Правильно?

– Правильно-правильно, – сказал тот. – Но сути вашего положения это не меняет, так что отвечай на вопрос.

– Эй, Тюлень! – раздалось с поросшего терновником холма, откуда, скорее всего, и спустился их неприветливый собеседник. – Кого поймал?

В отличие от «лешего», говоривший не прятался и был к тому же не один.

На пригорке стояли два человека, одетые, насколько смог разглядеть Сапсан, в грязно-зеленые прорезиненные комбинезоны с нелепо-поэтичным названием «Восход». Типичное облачение сталкеров, призванное хоть как-то оградить своего носителя от радиационного фона. Кроме того, под жесткой тканью подобных комбинезонов обычно скрывалась творческая находка местных кутюрье – кевларовые вставки, играющие роль легкого бронежилета. Практично, недорого, удобно. Если в дебри Зоны не лезть.

– Хрен их разберет, – не оборачиваясь, ответил снайпер, которого назвали Тюленем. – Говорят, бродяги. К Григоровичу идут.

– Ну и чего ты их маринуешь? – прозвучало в ответ. – Оружие забери и тащи их сюда.

Тюлень отошел в сторону и скомандовал, слегка поведя стволом «винтореза» в сторону холма:

– Пошли.

Даже не пытаясь возражать, Сапсан и оба зэка последовали приказу. Поднявшись на пригорок, они предстали перед двумя сталкерами – хмурым рыжим бородачом с глубоко посаженными глазами и короткостриженым брюнетом со шрамом от ожога на правой щеке. Оба держали наперевес автоматы Калашникова с оптическими прицелами, а у бородача на поясе висела кобура, в которой угадывалась рукоять пистолета «глок».

Тюлень, поднявшийся вслед за троицей, сбросил на землю их обрез и «хеклер», после чего, не опуская «винторез», встал в стороне, дабы, случись что, не попасть под огонь своих товарищей.

Брюнет со шрамом переглянулся с бородачом и, повернувшись к Сапсану и его спутникам, сказал без тени неприязни:

– Куда путь держим, жуки майские?

– К жильцам, – ответил Сапсан. – Только от КПП отошли, как слепыши налетели. А у нас ни стволов нормальных, ни патронов. Спасибо вашему, помог.

Последние слова он произнес без заискивания и без иронии. Как ни крути, а жилец их действительно спас. Брюнет кивнул:

– Да, Тюлень у нас стрелок хороший. Только больно подозрительный. Вы руки-то опустите, мужики. А ты, Тюлень, дуру свою убери. Видишь же, что не наши клиенты. Давай разоблачайся и пост сдавай.

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – пробурчал Тюлень, но брюнета послушался.

Сняв маскхалат, под которым оказался такой же комбинезон, как у остальных жильцов, он передал его вместе с «винторезом» бородачу и, отойдя к одному из множества лежащих на пригорке камней, вытащил из-под него «калаш».

– Пост сдал, – сказал он, вытряхивая из дула комочки земли.

– А Варяг принял, – ответил брюнет. Махнул рукой Сапсану и зэкам. – Пошли на базу, что ли. Там расскажете, какими судьбами вас занесло. Меня, кстати, Чифом кличут.

– Сапсан. – Представился Сапсан. Указал на спортсмена и старого зэка. – Это Питон и Колода. А стволы нам вернут?

– На базе, на базе, – ответил Чиф. – Да не дрейфь. До нее недалеко, а дорога тихая.

Сапсан хлопнул себя по карману куртки, в который уложил стопку карт после прохода через заброшенный блокпост. Теперь ее там не было – видимо, в канаве осталась. Попросить Чифа вернуться за ней, что ли? Нет, не стоит. Все равно отсюда места знакомые пошли, да и у Григоровича обязательно нормальная карта найдется, поновее. Их-то он бесплатно раздает, поредевшую клиентуру удержать старается.

Насколько Сапсан помнил, около полутора лет назад база жильцов на Рубеже разместилась в Станице новичков, которую чуть не оккупировали наемники, захотевшие расширить в Зоне сферу своего влияния. Но сейчас Чиф вел их в совершенно другую сторону. И поэтому Сапсан спросил:

– Вы разве не в поселке стоите?

– Нет, – ответил Чиф, дернув обожженной щекой, будто отгоняя неприятное воспоминание. – Там после Серой радуги два месяца назад «горелка» потопталась. Все выгорело к жукам майским. Мы теперь на старый совхоз перебрались. Там гореть нечему, кирпич один. «Плакуш» с кабанами вытурили, почистили, укрепили подходы. Даже удобнее стало, чем в поселке. Сейчас придем – сам увидишь. Ты на Рубеже-то, вообще, давно был?

– Больше года назад. В основном по Агротеху да по Старой свалке лазал, к вам завернуть недосуг как-то было. А Григорович все торгует?

– Григорович три недели назад слинял, – огорошил Сапсана Чиф. – Сказал, что отдохнуть месяцок хочет, но нам с мужиками кажется, что насовсем свалил. Он в последние дни ходил как в воду маканный. О цене не спорил, заказов не брал и не давал. Странный стал, в общем. Может, случилось у него что-то, а может, Зона заела. Он же здесь лет пять торчал безвылазно. Или даже больше.