– В чем дело, Дину? Я думала, ты спишь.

– Не могу заснуть.

– Почему?

Дину рассказал ей о визите к матери Илонго и о том, что она сказала. Потом он заглянул Элисон в глаза и спросил:

– Скажи мне, Элисон... Я просто это воображаю, или в этом что-то есть?

Она пожала плечами и затянулась его сигаретой, не ответив на вопрос. Дину спросил снова, более настойчиво.

– В этом есть доля правды, Элисон? Ты должна мне сказать, если знаешь...

– Я не знаю, Дину. Слухи всегда ходили. Но никто никогда не говорил прямо, по крайней мере, не мне. Ты знаешь, как это бывает - люди болтают о таких вещах.

– А ты? Ты веришь в... в эти слухи?

– Раньше нет. Но когда дедушка кое-что сказал, это заставило меня поменять мнение.

– Что?

– Что твоя мать попросила его присмотреть за Илонго.

– Так она знает, моя мама?

– Думаю, что да.

Он молча прикурил новую сигарету. Элисон встала около него на колени и заглянула в глаза.

– Ты расстроен? Зол?

Он улыбнулся, похлопывая по ее обнаженной спине.

– Нет, не расстроен... и не злее, чем всегда. Странное дело, но зная отца, я не удивился. Мне просто захотелось никогда не возвращаться домой.

Через несколько дней Элисон принесла письмо, которое только что пришло. Дину работал в темной комнате и прервался, чтобы вскрыть конверт. Письмо было из Рангуна, от отца. Без долгих размышлений он порвал его и вернулся к работе.

Тем вечером, после ужина Элисон спросила:

– Дину, ты получил письмо?

Он кивнул.

– Оно было от твоего отца, да?

– Полагаю, что так.

– Ты его не прочитал?

– Нет Порвал.

– Разве ты не хочешь узнать, о чем оно?

– Я знаю, о чем оно.

– И о чем же?

– Он хочет продать свою долю в Морнингсайде.

Элисон помолчала и отодвинула тарелку.

– Ты тоже этого хочешь, Дину?

– Нет, - ответил он. Как по мне, то я собираюсь жить тут вечно... Я собираюсь устроить в Сангеи-Паттани студию, чтобы зарабатывать на жизнь с помощью камеры. Именно этим я всегда хотел заняться, и это место подходит, как любое другое.

В тот вечер, когда Илонго привез в Морнингсайд-хаус Арджуна, Дину, Элисон и Сая Джон находились в столовой, сидя за длинным столом из красного дерева. На стенах горели бамбуковые канделябры, дизайн которых разработала Эльза. Комнату наполнял яркий и теплый свет.

Илонго широко улыбался в предвкушении удивления Дину.

– Взгляните, кого я привел.

Затем через дверь вошел Арджун, одетый в форму и с фуражкой в руках. Его портупея блестела в золотистом свете из бамбуковых канделябров.

– Арджун?

– Добрый вечер, - Арджун обошел вокруг стола и хлопнул Дину по плечу.
– Рад встрече, старина.

– Но, Арджун...
– Дину встал.
– Что ты здесь делаешь?

– Скоро расскажу, - ответил Арджун.
– Но, может, сначала меня представишь?

– Да, конечно, - Дину повернулся к Элисон.
– Это Арджун, шурин Нила, брат-близнец Манджу.

– Я так рада, что вы приехали, - Элисон наклонилась к Сае Джону и тихо сказала ему на ухо: - Дедушка, это шурин Дину. Он служит на военной базе в Сангеи-Паттани.

Теперь удивился Арджун.

– Откуда вы знаете, что я служу в Сангеи-Паттани?

– Видела вас в городе позавчера.

– Правда? Удивлен, что вы заметили.

– Конечно, я заметила, - она откинула голову и засмеялась.
– В Сангеи-Паттани заметно каждого незнакомца.

– Ты ничего мне не говорила, Элисон, - вмешался Дину.

– Я просто видела человека в военной форме, - засмеялась Элисон.
– Откуда мне было знать, что он твой шурин?

– Я знал, - сказал Илонго.
– С того самого мгновения, когда его увидел.

– Ага, - кивнул Арджун.
– Я пришел в офис плантации и спросил Дину. И еще до того, как я открыл рот, он спросил: "Вы разве не шурин мистера Нила?" Просто наповал сразил. Я ответил: "Откуда ты узнал?", а он сказал: "Мистер Дину показывал мне фотографию со свадьбы вашей сестры".

– Так всё и было.

Дину вспомнил, что в последний раз они с Арджуном встречались два года назад, в Калькутте. Арджун, казалось, вырос за это время, или это просто из-за его формы? Хотя Арджун всегда был высоким, Дину не помнил, что когда-либо в его присутствии чувствовал себя таким карликом.

– Ладно, - весело произнесла Элисон.
– Вы должны что-нибудь поесть, и Илонго тоже.

Стол был заставлен десятками маленьких и ярких китайских мисок. Содержимое большинства из них еще было нетронуто.