На выходе из галереи Джая остановилась, чтобы купить открытку с репродукцией этой фотографии. На задней стороне находилось краткое описание, там говорилось, что Ратнагири лежит между Бомбеем и Гоа. Повинуясь минутному порыву, Джая вытащила из сумочки железнодорожное расписание и увидела, что ее поезд по пути в Гоа останавливается в Ратнагири. Ей пришло в голову, что она может провести там пару дней, конференция начнется только через два дня.

Джая вышла из галереи и набрела на иранский ресторан. Она заказала чай и погрузилась в размышления. Внезапно ею овладела идея поездки в Ратнагири, она часто думала о том, чтобы туда съездить, но всегда находились причины это отложить. Но возможно, теперь время пришло, фотография в галерее казалась каким-то знаком. Ратнагири был местом, где началась ее история, но мысль о том, чтобы направиться туда, нарушила ее спокойствие, вороша забытые волнения и тревоги.

Ей хотелось с кем-нибудь поговорить. Джая расплатилась по счету и вышла. Пробираясь сквозь толпу, она дошла до кабинки междугороднего телефона, зашла внутрь и набрала домашний номер в Калькутте. После двух гудков ее тетя ответила.

– Джая? Где ты?

– В Бомбее...
– Джая объяснила, что случилось. Пока они говорили, она представляла, как тетя стоит рядом с потрескавшимся черным телефоном в своей спальне, тревожно нахмурившись, с длинного тонкого носа сползают очки для чтения в золотой оправе.

– Я подумываю провести пару дней в Ратнагири, - сказала Джая.
– Мой поезд останавливается там по пути в Гоа.

На линии установилось молчание. Потом она услышала в трубке тихий голос Белы.

– Да, конечно, поезжай, ты должна была сделать это много лет назад...

Впечатляющий пейзаж Ратнагири не обманул ожиданий Джаи. Она быстро обнаружила, что от тех мест, о которых она слышала в детстве, мало что осталось. Пристань Мандви превратилась в руины, храм Бхагавати, когда-то являвшийся лишь святилищем со шпилем, теперь вздымался вверх массой выбеленного цемента. Отрэм-хаус, где двадцать пять лет прожил король Тибо со своим окружением, разрушился и был перестроен. Ратнагири уже больше не был маленьким провинциальным городком, как во времена Тибо. Это был процветающий город с тесно примыкающими друг к другу промышленными предприятиями повсюду.

Но самое удивительное, что несмотря на всё это, город каким-то образом смог сохранить живую память о короле Тибо. Тиба-раджа присутствовал повсюду: его имя красовалось на знаках и рекламных щитах, на углах улиц, на ресторанах и отелях. Король умер более восьмидесяти лет назад, но люди на базарах разговаривали о нем, словно были накоротке знакомы. Джае показалось трогательным и волнующим, что такой человек, как Тибо, лишенный возможности передвигаться, заслужил любовь в земле изгнания.

Первым делом Джая нашла то место, где находилась Резиденция администратора, где жила Ума. Она оказалась прямо за углом отеля и выходила окнами на бухту и город. Участок принадлежал государству и был окружен массивной стеной. Склон холма, во времена Умы густо поросший лесом, с тех пор расчистили, и в результате вид стал еще более впечатляющим - широкая панорама реки, моря и неба. Ратнагири расстилался ниже - превосходный образец колониального города районного масштаба, невидимая линия отделяла скученные базары от кирпичного здания администрации в викторианском стиле, где размещались суд и городское управление.

Джае не терпелось взглянуть на Резиденцию администратора, она сложила у стены несколько кирпичей и поднялась на них, чтобы заглянуть внутрь. Ее ждало еще одно разочарование: старое бунгало исчезло, вместе с греческим портиком, лужайкой на склоне и садом на террасах. На участке теперь располагались несколько домов меньшего размера.

Джая уже готова была спуститься, как вдруг ее окликнул вооруженный охранник.

– Эй вы! Что вы там делаете? Ну-ка слезайте.

Он подбежал к ней и встретил залпом вопросов. Кто она? Откуда? Что она здесь делает?

Чтобы его успокоить, Джая вытащила купленную в бомбейской галерее открытку. Она произвела именно тот эффект, на который Джая и рассчитывала. Охранник уставился на открытку и повел ее вниз по дороге, на смотровую площадку, висящую над долиной.

– Это река Каджали, - показал он, - а вон там - пляж Бхейт.

Потом он стал задавать вопросы о людях с фотографии - администраторе, Уме. Когда его палец остановился на Раджкумаре, он расхохотался.

– Поглядите-ка на этого парня. Смотрит так, словно он тут хозяин.

Джая пристальнее всмотрелась в открытку. Она заметила, что Раджкумар и правда лихо наклонил голову, хотя во всём остальном выглядел вполне торжественно - крупное лицо в массивной челюстью, серьезные глаза, рядом с тонкой фигурой администратора он выглядел гигантом. Он был одет в темные брюки, льняной пиджак и рубашку с круглым воротничком. Его одежда по сравнению с нарядом администратора не выглядела ни элегантной, ни хорошо сшитой, но он явно чувствовал себя уверенней, с небрежно скрещенными ногами и тонким серебряным портсигаром с руке. Он держал его, словно козырный туз, зажав указательным и большим пальцем.

– Это мой дедушка, - объяснила Джая.

Охранник уже потерял интерес к Раджкумару, сосредоточив взгляд на Долли, сидящей в углу рядом с Умой, повернувшись к камере боком, словно защищаясь от нее.

Долли была одета в зеленую шелковую лонджи и белую блузку. Ее лицо было чуть вытянутым и тонким, под кожей выделялись скулы, волосы убраны назад, но одна прядь выбилась и вилась на виске. На ней не было никаких украшений, но над ухом приколот букетик цветов, белых плюмерий, в руках она держала гирлянду из белого жасмина.