И если даже ответ будет «нет», найдется кто-нибудь, кто тебя научит. Эмма умела кататься, но еще несколько недель назад ей бы и в голову не пришло ремонтировать велосипед.

Она посмотрела на своего наконец готового «голландца» и поняла, что сделала что-то хорошее своими руками, воспользовавшись только парой добрых советов. И не потратив ни цента. Эта мысль наполнила ее новым неведомым ощущением. Ощущением свершившегося счастья.

— Красиво, — одобрил ее работу Эмилиано.

Они улыбнулись друг другу.

— Теперь тебе надо бы его обкатать, — посоветовал Гвидо.

Эмма хотела сделать больше. Она решила, что вернется домой на велосипеде и в первый раз одна проедет по улицам Рима. Она попрощалась со всеми и медленно покатила под небом, окрашенным закатом.

Гвидо улыбнулся. Хулиган с окраины и богатая иностранка. Две судьбы, которые не должны были пересечься, и пересеклись здесь, в его мастерской. Среди пыли и масла. Вдали от тех мест, где все решают деньги и сила.

— Продолжим? — спросил Эмилиано, отвлекая мастера от его мыслей.

Они работали несколько часов без перерыва. Под аккомпанемент классической музыки, без спешки и суеты. Когда они закончили, было далеко за полночь. Гвидо сделал шаг назад, чтобы оценить проделанную работу. Эмилиано тоже.

— Я бы мог поспорить, что когда его купили, он именно так и выглядел, — сказал он.

И выиграл бы спор: когда Гвидо купил этот велосипед, он был так же красив, как сейчас.

— Я его опробую, — заявил новый владелец.

Через несколько минут он был на улице Джентилини под высокими звездами. С каждым оборотом педалей на лице юноши появлялось новое выражение: Гвидо видел, как разглаживается складка на лбу, плечи расслабляются и опускаются вниз, а уголки губ поднимаются вверх. Эмилиано все сильнее жал на педали, меняя скорости и неожиданно тормозя.

И лицо Гвидо вдруг тоже изменилось.

— Это лучший велосипед в мире! — сказал Эмилиано, глядя в сияющие глаза Гвидо.

— Я знаю.

— Тот, кто оставил его здесь, полный идиот.

Правильно.

— Почему ты его выбрал? — спросил идиот.

Юноша на мгновение задумался:

— Потому что ты мне сказал, что он побывал в аварии.

— И что?

— Я тоже недавно попал в аварию. На мотоцикле. Мне перерезала дорогу ласточка, и я потерял равновесие. Я думал, что авария — это всегда плохо. Но для меня все было по-другому. С того дня моя жизнь изменилась.

Гвидо не нужны были другие объяснения. Наоборот, он почувствовал желание рассказать Эмилиано историю, о которой старался не вспоминать.

— Это был мой велосипед.

Этого Эмилиано никак не ожидал. Он молчал и слушал.

— Я был с Ансельмо, когда мы попали под машину. Ему было два года. А я был молод и непобедим, — начал Гвидо.

Забытые картины далекого осеннего вечера медленно выходили из теней, омрачая его взгляд. В темноте возникли две фары. Он затормозил и упал на землю. Прямо перед ним проехали колеса «Ауди», и он отчетливо увидел собственное отражение в металлических дисках. Колеса были совсем близко, когда его схватила чья-то рука. Пять крошечных пальцев его сына. Гвидо обернулся и увидел, что сын висит в воздухе. Как на старинном холсте. Ангел, парящий над жалким подлунным миром. Спустя мгновение они оба были на земле. Целые и невредимые. Гвидо никогда не рассказывал об этом Ансельмо. Он всегда считал, что мальчик сам должен узнать о своем даре. И полагал, что если Ансельмо узнает о нем слишком рано, то может испугаться. Гвидо всегда говорил ему, что их спас один его друг. Дзено, владелец веломастерской в Милане.

— Мы чудом остались в живых, — закончил он свой рассказ.

Эмилиано опустил глаза:

— Я не верю в чудеса.

— Научишься.

— На сегодня я и так многому научился.

— Спасибо, — сказал Гвидо, положив руку на руль велосипеда.

— За что?

— За то, что починил мой велосипед.

И снова Эмилиано был застигнут врасплох. Этот человек отдал ему свой велосипед, предоставил ночлег и раскрыл свою тайну. Никто никогда не давал ему так много. Это он, Эмилиано, должен был благодарить Гвидо. Но он не знал как. И решил отшутиться:

— Теперь это мой велосипед. Если ты его украдешь, я натравлю на тебя пару моих дружков.

Они рассмеялись.

— Не волнуйся. После аварии я больше ни разу не сел на велосипед…

Эмилиано внимательно посмотрел на мастера и нашел свой способ его отблагодарить:

— Время проходит, и люди меняются…

Вилла стояла на берегу моря. На входной двери была синяя фарфоровая табличка. Рамка из аккуратно прорисованных желтых лимонов. В рамке — номер дома. Грета неподвижно стояла перед оградой и смотрела в комнату, освещенную синим прожектором телевизора. Часы на столе показывали час ночи. Отыскать дом по адресу оказалось не так просто, но они его нашли.

— Если в окнах горит свет, значит, они еще не легли, — заметил Ансельмо.

В ответ — молчание.

— Хочешь, вернемся завтра?

Она не знала, чего она хочет. Она не знала, что ей делать. Она стояла и смотрела в окно. Стулья, диваны, стол и люстра казались театральной декорацией. А на сцене шел спектакль, смысл которого она не понимала. На диване сидят мужчина, женщина и ребенок. И баюкают друг друга. Ребенок спит на руках у матери. Мать дремлет на руках отца. Отец обнимает их обоих, глядя в телевизор. Со спокойным лицом человека, у которого есть все, чего он хочет. Вдруг что-то нарушает идиллию. Мать встает и начинает качать расплакавшегося малыша. Отец подходит и целует их. Дает сыну игрушечного кролика. Малыш не хочет кролика и отбрасывает его в сторону. Родители смеются и что-то говорят. Потом снова смеются. Целуются. Он гасит свет, и сцена погружается в темноту. Потом свет зажигается в комнате на нижнем этаже, и спектакль продолжается. Снова поцелуи и объятия. И колыбельные. И снова поцелуи. Те, что не достались ей.