Весь день я не могла сосредоточиться на работе, постоянно думая о нем и прокручивая в голове предыдущий вечер. Теперь, в свете дня, когда алкоголь уже не оказывал своего туманящего действия на мозг, все воспоминания были отчетливыми. Наша выходка казалось ужасно гадкой и отвратительной, а моя интрижка с Энджелом жалкой показухой.

Звонок Мелани не придал оптимизма. Она сообщила, что они остались у меня, чтобы позавтракать, но Кит к ним не присоединился и вообще не выходил из своей комнаты. Никто не смел его тревожить, помня о моем решении оставить его в покое. Им самим, наверное, было бы неловко смотреть ему в глаза после всего. После завтрака они все трое убрались из моей квартиры.

Потом позвонила Рита и попросила вызвать на дом какого-нибудь врача, потому что Кит, как оказалось, не спит, а в бреду. Я, сохраняя хладнокровие, вызвала к себе секретаря и сообщила, что уеду из офиса раньше. После сама заехала за миссис Джонс, которая лечила меня с детства, и привезла ее домой. Старушка хоть и была ведьмой, но дело свое знала.

В холле, пока я снимала плащ, Рита вынула из кармана фартука браслет и дала мне. Я поблагодарила и надела его. Мне было все равно, работает он или нет. Я не хотела привлекать внимание миссис Джонс, не носить браслет было противозаконно.

– Как он? – спросила я у горничной, пока мы шли по коридору.

Миссис Джонс шла следом, разговаривая с кем-то по своему мобильному.

– Что-то бормочет, горячий, – ответила Рита встревоженно.

– Приготовь зеленого чая и принеси нам, когда я скажу, – велела я, открывая дверь в комнату.

Не знаю, Рита ли была так заботлива или он сам разделся, но теперь Кит лежал под одеялом. Он был бледен, как и ночью, волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Крупные капли блестели на лице и груди. Сухие губы тоже побледнели и были приоткрыты. Он судорожно вдыхал ртом воздух, мечась на постели, и действительно что-то бормотал.

Доктор поставила свою сумку на кровать возле него и сама села рядом. Я молчаливо наблюдала за ее манипуляциями. Женщина внимательно осмотрела больного. Потом взяла пробу крови, прикоснувшись специальным аппаратом к коже Кита на внутренней стороне предплечья. Я отвернулась, с детства не перенося все эти медицинские процедуры.

– Вы что, давали ему алкоголь? – спросила она сурово, просматривая результаты анализа крови на своем портативном приборе.

– Да, – ответила я, не желая отпираться или сваливать вину на него.

– Судя по всему, у вас был веселый вечер, – продолжала миссис Джонс, все больше хмурясь. Я с ужасом увидела синяки у него на руках. На плечах, где его держали ребята, остались темные отметины, теперь явно проступившие.

– Мисс Вуд, вы же знаете, что за жестокое обращение его могут у вас забрать, – напомнила доктор, знавшая, что такие синяки не набьешь об косяк.

– Его заберут у меня только тогда, когда я обанкрочусь, и все мамины влиятельные подруги умрут, – ответила я, намекая на свое положение.

– Наоми, – старушка немного смягчила тон, но была серьезной. – Я не пугаю вас, просто пытаюсь понять. Когда женщина выбирает себе путь, она вольна в своем выборе. Можно пойти в полицию, армию, стать ультрарадикалкой, но это будет выбор. Я уважаю этих женщин за их открытость и прямоту. Те же, что берут себе мужей для прикрытия и дома истязают их, вымещая свою ненависть ко всему их роду, вызывают у меня отвращение. Для них нужно отдельное слово придумать.

– Миссис Джонс, – я улыбнулась, прекрасно зная ее взгляды и подозрения касательно меня. – Поверьте, никто не станет истязать его. Я обещаю вам. Вчера действительно была веселая вечеринка, не более.

– Я закрою глаза на алкоголь и то, что вы его морите голодом, но синяки придется занести в файл, для вашего же блага, – миссис Джонс вводила данные в свою портативную записную книжку, набирая текст на сенсорном экране.

– Послушайте, я взяла его только в субботу, и он уже был таким худым, – запротестовала я. Конечно, я была виновата в его болезни, но голодом его не морила. Сознательно, во всяком случае.

– Нет, вы неправильно меня поняли, – миссис Джонс вернула одеяло на место, прикрыв грудь мужчины. – Я имею в виду анализ крови. Его худоба вызвана не голоданием. Это, скорее всего, нервное расстройство. Частые стрессы, возможно, продолжительные депрессии. Странно, что его вам продали с такими отклонениями. Я предложила бы вам вернуть его, но, вижу, вы этого не хотите.

– Но ведь это не болезнь. Можно легко вернуть все в норму, – я посмотрела на Кита, понимая теперь, откуда такой скверный характер и резкие перемены. Похоже, мы оба ошибались друг в друге.

– Да, это не рак, и вылечить эти расстройства можно при определенных условиях. Прежде нужно избавить его от жара и последствий отравления.

Она сделала ему инъекцию, пока объясняла мне какой нужен уход и чем его кормить. Мужчина немного успокоился и стал дышать ровно. Я села рядом, когда миссис Джонс переместилась за стол, чтобы сложить свои вещи и внести данные в компьютер. Она подключилась к моей сети, чтобы заказать лекарства и оставить письменные инструкции.