– Я умею готовить, правда не знаю, насколько хорошо, – сказал Кит, взглянув на меня. – Вот уборщица из меня посредственная.

– Нет, я видела, ты прекрасно справляешься, – не согласилась я.

– Это у тебя хорошие щетки, – ответил он. – С ними и обезьяна сможет квартиру почистить.

– Я купила их для Риты, чтоб ей было легче, – не подумав, ответила я.

Воцарилось неловкое молчание. Упоминание горничной освежило воспоминания нам обоим.

– Что будешь пить? Есть чай, сок, кофе, молоко, – я поднялась из-за стола.

– Сок, – ответил Кит с виноватой улыбкой. Я тоже улыбнулась ему.

– А там, где ты жил, кто готовил? – осторожно поинтересовалась я, решив приготовить себе капучино. Это заняло немного больше времени, так что я разговаривала, не глядя на собеседника.

Он какое-то время молчал.

– Имеешь в виду общагу? – уточнил он.

– Да, тот мрачный дом с охраной и решетками, – кивнула я, бросив на него осторожный взгляд. Как я и думала, он хмурился.

– Нам приносили еду, – ответил он. – Мы только разогревали.

– Ты говорил, что у тебя не было друзей, – я вернулась за стол. – Разве вы с теми ребятами не дружили? Вы, должно быть, некоторое время жили вместе?

– Тебе интересна моя жизнь в общаге? – прямо спросил он.

– Кит, мне интересна вся твоя жизнь, – я протянула руку и прикоснулась к его пальцам. – Ты же теперь мой муж, мы будем вместе долгое время. Я хочу узнать тебя получше.

– Извини, – он опустил глаза.

– И перестань извиняться, – попросила я мягко.

– О'кей.

– И смотреть на мои руки, – продолжала я список требований. – Я же обещала, что никогда больше не применю его.

Я сняла браслет и отложила в сторону.

– Ты так доверяешь мне? Если я разозлюсь? – он посмотрел на украшение каким-то обреченным взглядом.

– Постараюсь, чтоб не разозлился, – пообещала я. – И потом, из нас двоих я представляю большую угрозу.

Он улыбнулся моей шутке.

– Если не хочешь, не рассказывай ничего, – сказала я посерьезнев. – Я не тороплю. Можем отложить этот разговор. У нас теперь будет много времени, чтоб поговорить обо всем на свете.

– Если можно, я хотел бы отложить, – кивнул он, не поднимая глаз.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда я расскажу тебе о себе, если хочешь.

– Хочу, расскажи, – он посмотрел на меня.

– Что тебе интересно? – я отпила из чашки и облизала пенку с верхней губы.

– Почему ты до двадцати лет не обзавелась мужчиной, если в вашей семье были такие либеральные взгляды? – спросил он, глядя на меня.

Я немного удивилась, не ожидая услышать такой вот вопрос, и задумалась.

– Ну, у меня было чем заняться, – ответила я после паузы. – Понимаешь, моя мама погибла во время покушения. У нее больше не было детей, все дела корпорации, где она была президентом, легли на плечи ее заместителей и мои. Я должна была взять на себя заботу о нашем наследии, иначе его заграбастал бы кто-нибудь другой. Я не желала отдавать то, во что моя мама и бабушка вложили душу. Я училась и работала, так что было не до мужчин.

– Прости, я не знал, – он виновато пожал плечами. – Давно это случилось?

– Три года назад, – я вздохнула, вспомнив маму и свое беззаботное детство.

– Тебе было семнадцать, – уточнил он. – А в шестнадцать ты начала встречаться с Кайлой. А до этого?

– Нет, до этого я даже не думала о таком, – я улыбнулась, чувствуя, как краснеют щеки. – Меня больше занимали книги. Я мечтала отправиться в экспедицию на Марс.

– Серьезно? – он улыбнулся, скептично наморщив лоб. – На Марс?

– Да, ты знал, что там уже около сотни баз с условиями пригодными для жизни? – спросила я, вновь чувствуя тот же азарт, что и в детстве.

– Да, как и то, что там равноправие полов, – ответил он, взглянув на меня.

Это действительно было так. Первые поселенцы, ученые и исследователи, предположили, что более удачного места для подобного эксперимента не найти. Во время первых полетов и освоения планеты добровольцев сложно было найти. Мало кто решался на такой шаг, бросить все и рискнуть жизнью, обустраивая чужую непригодную для жизни человека территорию. Да и по закону всех трех государств Марс оставался свободной землей, где не действовали наши законы. Теперь же Марс стал неким символом идеального общества, где нет неравенства, ни социального, ни какого-либо другого. Но несмотря на такое положение вещей, немногие желали бросать привычную жизнь на Земле и отправляться туда. Только идеалисты и мечтатели. Первые чаще встречались среди женщин, вторые среди мужчин. И если первые могли себе позволить такую роскошь, как жизнь в идеальном мире, лишь только накопив достаточную сумму денег на перелет и обустройство своего жилья на новом месте, то вторым оставалось только надеяться, что такая женщина возьмет их с собой.