– Да, я распечатываю, – закивала Жанна.

– Два экземпляра и сложи их в папку, я сейчас заберу, – я поднялась из-за стола. Мобильный сложила в карман, на ухо надела гарнитуру. Лэптоп, куда сгрузила все нужные для работы дома файлы, упаковала в сумку.

– Уже уходите? – Жанна протянула мне папку с документами, распечатанными на бумаге, когда я приблизилась к ее столу.

– Да, хочу выяснить, что за чертовщина творится у меня в квартире, – ответила я, сложив бумаги к лэптопу в плоскую прямоугольную сумку. Толщиной компьютер не очень отличался от папки для бумаг и весил немногим больше, так что со стороны можно было подумать, что это простая женская сумочка. Очень стильная, прямоугольной формы и без лишних украшений, но все же не строгий громадный портфель. Для того и существовала наша корпорация, чтоб разрабатывать такие устройства, удобные не только по своей функциональности, но и не занимавшие много пространства и выглядевшие как стильный аксессуар.

По дороге домой, сидя за рулем своего серебристого седана, на котором ездила в офис, я безуспешно пыталась дозвониться до Кита. Никто не отвечал, компьютерный автоответчик, призванный сообщать звонившим, куда запропастились хозяева и почему не хотят общаться, не был активирован. Я очень надеялась, что Кит просто забыл его включить по рассеянности, или спит, отключив все звуковые сигналы компьютера, что тоже было делом распространенным. А может неполадки все же не удалось устранить полностью, и именно наша квартира осталась отрезанной от внешнего мира. Я придумала еще с десяток причин, почему он уже больше трех часов не отвечает. Я кляла себя в лучших традициях, за то, что не позвонила ему утром, по приезде в офис. Проклинала свою работу и горы тех чертовых документов, из-за которых даже поесть опять не успела. Обещала себе взять не один выходной, а целый месяц отпуска и посвятить его Киту. Не выпускать его из объятий ни на минуту в течение этого отпуска. Свозить его на острова в южной части материка, где климат был еще достаточно мягкий, а океан достаточно теплый, чтоб в определенное время года можно было понежиться на солнышке и поплавать в теплой, как парное молоко, воде.

Эти мысли и мечты позволили мне не сойти с ума и добраться до дома благополучно. Уже подъезжая, я вспомнила о Кайле и ударила себя по лбу. Активировав гарнитуру, я назвала имя Джейми. Кайле звонить было бесполезно, телефон у нее вряд ли был. В больнице строго следили, чтоб пациентов не беспокоили по пустякам. Только родня и только в часы посещений.

– Наоми, – Джейми обрадовалась, услышав мой голос. – Как ты? Еще на работе?

– Нет, я с мобильного, – ответила я, позволив автомобилю перейти на автоматический режим. Он уже знал, куда ехать, и я могла пока спокойно поговорить, без риска врезаться в столб или другую машину на дороге. – Еду домой. Там какие-то неполадки, что-то с системой безопасности, а ты знаешь, что моя база слишком дорога мне, чтоб вот так игнорировать подобный инцидент.

– Ой, конечно, проверь, – согласилась женщина. – Мало ли что. Сейчас такое неспокойное время.

– А когда оно было спокойным? – вздохнула я. – Как там наша разбойница? Все еще вредничает?

– Ох, я с ней с ума сойду, – начала Джейми, но по тону я поняла, что она все же не злится на дочь. – Требовала выписать ее уже сегодня. Доктор ничего не может ей возразить, она ведь и в самом деле уже здорова. Еще слаба, но угрозы для жизни нет. Слава Богу и нашей медицине. Я пожертвовала в фонд больницы десять тысяч. Они заслужили, вернули мне мою красавицу.

– Так она еще в больнице? – уточнила я.

– Нет, час назад ее выписали, – вздохнула женщина. – Она сразу поехала к себе. Сказала, что соберет вещи и примет ванну. Видите ли после больницы нужно как следует помыться.

– Я ее понимаю, – улыбнулась я. – Сама не люблю больницы и после всегда принимаю душ.

– Это психологическое, – Джейми тоже улыбалась. – Там гораздо чище, чем где-либо в Саннибэй.

– Спасибо, Джейми, я сейчас позвоню ей домой, если она еще там, – мы попрощались, и я отключила гарнитуру.

Конечно, я не успела позвонить Кайле. Машина остановилась на парковке. Я взяла сумку и вышла. Лифт я остановила на первом этаже, чтоб узнать у Дженис последние новости. Консьержка увидела меня еще в коридоре и поспешила выйти из своей конторки с прозрачной стеной, для удобства обозрения.

– Мисс Вуд, – начала она, – я хотела вам звонить.

Ее обеспокоенный вид нагнал на меня нешуточного страха.

– У нас тут были неполадки, – продолжала она. Я не перебивала. – Еще утром компьютер что-то барахлил. Знаете эту технику. То помехи в связи, то в городскую сеть нельзя было выйти. Потом электрика накрылась, свет везде погас. Работал только запасной лифт, что питается от собственного генератора, аварийного.

– Я знаю, как устроен этот дом, Дженис, я тут всю жизнь прожила, – остановила ее я, чтоб она не вдавалась в подробности.

– Ну вот, я позвонила по запасной линии, вызвала наладчиков, – продолжала женщина. – Через час они приехали. Уж не знаю, чего так копались долго. Еще оперативная бригада называется. Словно не в Саннибэй живем, а на горных перевалах.

– Дженис, – я нахмурилась.

– Так вот, приехали все-таки, шесть человек, – она виновато улыбнулась. – Четыре женщины, высокие такие, статные, ни дать ни взять, амазонки. Но с ними были еще двое мужчин. Я думала, для работы какой-нибудь черновой. Генератор все же сложная штука, если еще вручную его запускать. В общем, я в этом не очень разбираюсь.

Я начала нервно постукивать носком туфли.

– Вы поймите меня, мисс Вуд, – женщина опустила глаза, сцепив пальцы. Я затаила дыхание. – Я же была так всем этим занята. Муж помогал мне, но мы старики уже, за всем не углядишь.

– Что случилось, Дженис? – не выдержала я.

– Боюсь, не наладчики это были вовсе, – вздохнула она, – а бандиты. Квартиру вашу взломали. Муж говорит, что дверь в нее открыта.

Я не дослушала, бросившись к лифту. Он был еще открыт, и я сразу нажала цифру своего этажа.