"Ты будешь возглавлять этот ковен еще много лет, старшая сестра", — сказала Турала.

"Мне бы этого хотелось. Но духи — изумительные товарищи и большие правдолюбцы, они часто туманно отвечают на вопросы "когда" и "как". Их нельзя винить. Вопросы "когда" и "как" очень мало значат для них, — Министера открыла дверь хижины, позволяя свежему осеннему ветру развеять горький и зловонный запах даэдрота. — А теперь, мне нужно отправить тебя с поручением в Вэйрест. Это всего неделя пути в один конец. Возьмешь с собой Дориату и Целефину. Как мы ни стараемся быть самодостаточными, есть травы, которых мы вырастить не можем, и похоже, придется нам потратить целую кучу драгоценных камней. Важно, чтобы люди в городе считали тебя одной из мудрых женщин Скеффингтонского ковена. Ты увидишь, что от дурной славы гораздо больше пользы, чем неприятностей".

Турала сделала то, о чем ее просили. Когда она и ее сестры садились на лошади, Министера принесла ее дочку, маленькую пятимесячную Босриэль. Чтобы она поцеловала маму на прощанье. Ведьмы полюбили маленькую девочку, дочь злобного герцога, рожденную у диких айлейдских эльфов в лесу в самом сердце Империи. Турала знала, что женщины будут защищать ее ребенка даже ценой собственной жизни. После долгих прощаний и поцелуев, три молодые ведьмы ускакали в лес, под покров красного и золотого и оранжевого.

К вечеру миддаса в таверне "Обиженный Дикобраз" было полно народа. Огонь в яме в центре комнаты освещал собравшихся завсегдатаев почти зловещим светом, и делал скопище тел похожим на сюжет гобелена о наказании Арктурианских Еретиков. Кассир уселся на свое обычное место и заказал кувшин эля.

"Ты виделся с бароном?" — спросил Палит.

"Да, у него вроде есть работа для меня во дворце Урвейус, — гордо сказал Кассир. — Но большего я тебе сказать не могу. Сам понимаешь, государственная тайна и тому подобное. Почему тут сегодня столько проклятого народа?"

"В гавань только что пришел корабль темных эльфов. Они только что вернулись с войны. Я только ждал твоего прихода, чтобы представить тебя другим ветеранам".

Кассир покраснел, но сумел набраться сил, чтобы спросить: "Что они тут делают? У нас что, перемирие?"

"Я точно не знаю, — сказал Палит. — Но говорят, император и Вивек снова начали переговоры. А эти ребята хотят вложить деньги, и считают, что у нас в Заливе достаточно тихо. Но мы все узнаем точно, если поговорим с ними".

С этими словами Палит схватил брата за руку и потащил его в другой угол бара. Это произошло так внезапно, что Кассиру, чтобы вырваться пришлось бы приложить немалые усилия. Путешественники-данмеры сидели у четырех столов, болтали с местными жителями и смеялись. Это были хорошо одетые молодые люди, на вид торговцы, вели они себя немного развязно, хотя это было неудивительно, учитывая количество выпитого.

"Извините, — сказал Палит, вмешиваясь в беседу, — мой двоюродный брат Кассир немного застенчив, но он тоже был на войне, сражался за живого бога Вивека".

"Единственный Кассир, о котором я слышал, — сказал один из данмеров с широкой, пьяной улыбкой, пожимая Кассиру руку. — Был Кассир Уайтли, по словам Вивека худший шпион в истории. Он был ужасным разведчиком, именно из-за него мы потеряли Альд Марак. Надеюсь, ребята, я вас ничем не обидел".

Кассир улыбался и слушал громкий рассказ о его неудаче с такими увлекательными подробностями, что собравшиеся за столом то и дело заходились от смеха. Кто-то смотрел в его сторону, но никто из местных не думал, что дурак, о котором рассказывают, стоит рядом и слушает. Лицо его двоюродного брата выражало боль и разочарование, ведь он считал, что Кассир вернулся в Двиннен великим героем. И уж конечно обо всем узнает барон, а с каждым пересказом этой истории поведение в ней Кассира казалось слушателям еще более глупым.

Каждой частичкой своей души Кассир ненавидел живого бога Вивека.

Корда в ослепляющей белой мантии, форме жриц консерватории Хигат Морвы, прибыла в город вскоре после того, как закончилась первая зимняя буря. Сквозь облака пробилось солнце, и на улицах появилась красивая молодая девушка-редгард с сопровождением, направлявшаяся к дворцу. Сестра ее была высокой, худенькой, угловатой и высокомерной, а Корда, наоборот, маленькой круглолицей девушкой с большими карими глазами. Горожане сразу же начали сравнивать сестер.

"И месяца не прошло с казни леди Риджи", — пробормотала горничная, выглядывая из окошка и подмигивая своей соседке.

"И меньше месяца, как сестру забрали из монастыря, — согласилась другая женщина, наслаждаясь обсуждением интриги. — Эта красотка не просто так сюда приехала. Риджа была невиновна, а посмотрите, чем она кончила".

Кассир стоял на пристани и смотрел, как в воду падает ранний снег. Какая жалость, думал он, что он подвержен морской болезни. Теперь он никому не нужен был во всем Тамриэле, от востока до запада. Историю Вивека о его разведческих талантах мусолили во всех тавернах. Барон Двиннена разорвал контракт с ним. Нет сомнений, что в Даггерфолле над ним тоже смеются, и в Даунстаре, Лилмате, Риммене, Гринхарте, а может, еще и в Акавире, и в Йокуде. Может быть, лучше всего прыгнуть в воду и утопиться. Впрочем, эта мысль недолго занимала его: Кассира терзало не отчаяние, а ярость. Бессильный гнев, с которым он никак не мог справиться.