Крайне безрассудным саммерсетским альтмерам искусства и умения, предлагаемые Хорошими даэдра, показались более притягательными, чем максимы и догмы жрецов аэдра, и ряд эльфийских кланов приняли Велота как пророка и вождя. Когда Сапьярхи из Алинора с полным правом запретили эту ересь, Велот увёл верные ему кланы с островов, пересёк море и добрался до дальнего конца Тамриэля, где они колонизировали территорию, известную сейчас как Морровинд. Последователи Святого Велота, которые стали называться каймерами, пожелали променять рай золотого Саммерсета на страдания пепельного Морровинда — и всё в обмен на иллюзорные «дары» даэдра. Каймеры построили величественные храмы Боэтии, Азуре и Мефале и установили традиции поклонения в Морровинде, которые позже перенял для себя Трибунал.

Как известно даже начинающему студенту-историку, эти массовые заигрывания с даэдра неизбежно довели их до войны и катастрофы. Каймерская цивилизация была повержена в Битве под Красной горой, а проклятие Азуры, их былой владычицы, превратило замечательных каймеров в угрюмых и преследуемых данмеров. После того времени Морровинд, уже под Трибуналом, отвратился от поклонения даэдра — но к тому времени поправить ничего уже было нельзя.

Сегодня к даэдра питают страх и отвращение по всему Тамриэлю — и это правильно. Но по-прежнему, несмотря на очевидный исторический урок, некоторые заблудшие души настаивают, что общение с даэдра может быть допустимо и даже одобряемо. Таким как вы, леди Синнабар, я говорю: берегитесь. Какой договор с даэдра когда-нибудь заканчивался хорошо?

Когда вы шагаете по любому каджитскому поселению, будь то полуразрушенная лагерная стоянка на севере или строгий и аккуратный городок на юге, вы обязательно заметите храм Двух Лун — это всегда самая крупная постройка, возведённая на века из самых лучших местных материалов. Храм как место поклонения занимает центральное место в каджитском обществе. Хотя кошачий народ признаёт и чтит Восемь божеств (вульгарные копии наших Восьми присутствуют в их святилищах), они верят, что Лунная решётка — или движение Массера и Секунды — влияет на все аспекты жизни, на судьбу, удачу, события, веру. Венустиний Перквитин предложил для этого термин «ересь гибридизации».

Согласно каджитским догмам луны почитаются как божества, вдыхающие жизнь в тела каджитов с помощью лунного сахара, священного ингредиента, который можно переработать в галлюциногенное вещество, объект контрабанды. Сахар, так широко используемый и в кулинарии, и в ритуальных целях легко дистиллировать в скуму, отвратительный и запрещённый наркотик. Вызываемая им чрезмерная зависимость, способная доводить до горячечного бреда, находится под пристальным вниманием лунных епископов, строго дозирующих порции, необходимые для проведения каджитских церемоний. Духовенство в основном занято отправлением служб, предоставлением приюта тем, кто пал жертвой зависимости, и установлением теологических догм. Если в каких-то вопросах обсуждение заходит в тупик, к выносу решения призывается сам Грива.

Гривы, абсолютные властители Лунной решётки и самые могущественные среди каджитов, стоят особняком от короля Эльсвейра и вождей кланов. Возможно, это ключевая фигура, которую понадобится подкупить или устранить в случае развёртывания военных действий на наших южных границах. Значительный интерес представляет ритуал наследования у Грив, священный обряд, определяющий преемника после ухода очередного Гривы. Лунный герольд назначается пастырем потенциальных кандидатов, которым, как описывается в каджитских текстах, предстоит героическое и опасное путешествие к поверхности самих Двух Лун. Единственный вернувшийся назад кандидат объявляется новым Гривой.

Предположение, что коты совершают астральные перемещения на наши луны, совершенно нелепо. Венустиний Перквитин назвал это «тошнотворным бредом», и это правильно.

Если вы согласились с тем, что старый козёл Фрастус из Элинира понаписал в том, что он предпочитает называть «Истории», значит, вы тоже считаете, что предвзятое отношение современного общества к почитанию князей даэдра коренится в некоем инстинктивном отвращении к лордам Обливиона, в ненависти, основанной на свидетельствах о событиях невероятной жестокости, имевших место несколько тысячелетий назад?

Что это нелепость — видно с первого взгляда. Спросите крестьянина в поле, сапожника в мастерской или стряпчего в конторе, боится ли он лордов даэдра из-за старинной порочной практики диких эльфов, и вы получите недоумённый взгляд в ответ. Крестьянин, сапожник, стряпчий страшатся даэдра и даэдрического поклонения исключительно потому, что подобные взгляды внушают академия и господствующая религия, и потому что соседи думают то же самое.

По-вашему, Фрастус, даэдрическое поклонение сохраняется в Тамриэле только на положении запрещённых культов? Наоборот, легко показать, что почитание даэдра повсеместно распространено и широко применяется народами Тамриэля, несмотря на мнение и желание всяких профессоров и жрецов. Спросите охотника, для чего он шепчет молитву Хирсину, когда натягивает тетиву. Спросите стражника, почему он, вынимая меч, просит у Боэтии мужества. И совсем нетрудно обнаружить верующих в Сангвина во время карнавала или — в любое время года — найти поклонников Хермеуса Моры среди учёных.

А что насчёт эшлендеров из Морровинда, по-прежнему почитающих так называемых Хороших даэдра? Что насчёт Духовных смотрителей из Меневии, последователей Азуры? А Веселые беглецы из Риммена, славящие Клавикуса Вайла?

Вспомним ещё, на самом деле, каджитов из южных земель. Кошачий народ из Эльсвейра не отрёкся от лордов Обливиона — скорее они открыто почитают их, вряд ли проводя различия между аэдра и даэдра. Каджиты признают положительные аспекты князей даэдра, оказывая им как минимум уважение, но много чаще — восхищение. Поклонение Азуре популярно среди каджитских магов, Шеогорат ценится на кошачий вкус за безумные шалости, а души умерших посвящаются Намире.