Повезло, что в попавшейся на пути деревне сегодня должна была проходить свадьба. Поэтому мы невдалеке второй день и околачиваемся, уговаривая мага и ожидая сегодняшнего праздника.

– Ну, а если серьезно, - перешла я к делу, вскакивая на ноги.
– То у священко обычай проводить первый раз новобрачных в храме. И этот храм примечательный тем, что он во-первых, круглый, во-вторых, у него нету крыши, и в-третьих, после того как новобрачные делают свое дела и уходят, служитель простыть сжигает, чтоб злые духи не пришли к ним по запаху грешной крови.

– Почему грешной?
– удивился принц.

– По их верованию, - принялся разъяснять Котена, - один бог влюбился в человеческую девушку. Но та толи отказала страстному ухажеру, толи блудницей была... не помню. В общем, разбила она сердце наивному богу, тот обиделся и весь женский род в отместку проклял. От чего у девушек в первый раз стала идти кровь, которая привлекала злых духов. Эту кровь и стали называть грешной.

– Да уж, людское воображение не знает границ, - саркастически усмехнулась я.

– А ты откуда знаешь, об обряде священко?
– уже задал вопрос принц мне.

– Ну...
– запнулась я и покраснела, вспомнив, как мы с Илисом добывали потерянную простынку.
– Это долгая история...

Тогда идея залезть в храм по веревочной лестнице, спрятаться на время "первого раза новобрачных" и дождавшись, когда они уйдут, схватить простынку и по-тихому слинять, казалась нам по меньшей мери гениально. Но на практике все оказалось не так и легко, потому что мы не учти долгое терпения молодоженов (женились священко только летом, а эта парочка, видно очень-очень-очень долго собиралась) и что нам пару часов придется прятаться под столом, на котором и проходил сей акт воссоединения. Ожидающим снаружи было проще, они там поставили столы со снедью и выпивкой, и стали веселиться от души. По традициям священко, приглашенные гости должны чинно ожидать новобрачный рядом с храмом, чтоб напугать заявившихся духов. А мы же, как два истукана, сидели под ходившим туда-сюда столом и стыдливо глядели друг на друга, когда раздавался уж очень томное: "Охххх" и "Аххх". И неизвестно, сколько бы так продолжалось, если бы нервы Илиса не сдали, и он бы не заорал: "Да сколько можно! Вы вообще советь имеете?!". Как удирали новобрачные мы не видели, так как простынка была большая и закрывала стол до самого пола со всех сторон. Но расстроиться мы не успели, так как в скором времени пришлось удирать уже нам.

Мне в голову вдруг забралась гениальная мысль. Я посмотрела на мага, улыбнулась и постаралась как можно дружелюбнее сказать:

– Я знаю, как ты сможешь заполучить простынку!

Боевой маг, обученный защите и атаке, на меня недоверчиво посмотрел, но план очень внимательно выслушал.

***

С принцем мы затаились за пышным кустом отцветшей сирени в метрах ста от крайней хаты. Храм у священко располагался в центре деревни, поэтому подойти ближе мы, при всем желании, не могла.

Вечерело. Видно эти новобрачные, тоже очень долго решались на брак. А ожидающие так веселились, что их радостные крики и пошлые тосты доходили и до нас.

Очень уж захотелось выйти и присоединиться к ним, так как ели мы только утром и живот глухо напоминал поминутно об этом.

– Что-то долго он?
– нервно заметили принц, во все очи глядя на возвышающейся, среди деревянных домов, из белого камня храм.

– Эх, молод ты еще, поэтому тебе не понять долгого томления новобрачных!
– поучительно протянула я и мстительно улыбнулась, выдав себя с потрохами.

– Хейса, - угрожающе протянул Эйрос, увидев таки улыбочку, - что это значит?

– Женишься - поймешь!
– отрезала я, хлюпнув носом из-за начавшегося вдруг насморка.

Принц спрашивать ничего не стал, только зло на меня смотреть так и не перестал.

Хлюпать носом мне в скором времени надоело, и я высморкалась в два пальца, а потом обтерла их об траву возле ног.

– И это особа королевских кровей?
– с пренебрежением протянула друга особа королевских кровей, после того как пораженно проследила за моими маневрами.
– Ты не знаешь, для чего существуют платки?!

– Да нет его у меня, - солгала я, вспомнив, с каким усердием мне опять пришлось запихивать вещи в сумку.
– Потеряла.

Эйрос пальцами залез в рукав рубахи и, достав что-то белое, протянул мне сложенный носовой платок.

– Держи.

– Так мне уже не надо!
– беззаботно отмахнулась я, с наслаждением выдыхая сладкий воздух.

– Держи, сказал!
– непреклонно добавил Эйрос, сердито сунув мне платок в руку.

Поблагодарить я не успела, так как праздничный шум и гам в деревни вдруг перекрыл визг наполненный ужасом и возмущением. На минуту в деревни стало тихо-тихо, что и трель сверчка долетела до моих ушей, а затем разразился шум и гам с двойной силой, вот только радости там уже не было и следа.

В следующую секунду воздух возле нас стал странно клубиться голубыми искрами, приобретая знакомую форму груши. Из телепорта выскочил ошарашенный маг, нервно сжимающий простынь, а вслед ему понесся канделябр на три свечи и громкое, писклявое: "И чтоб неповадно больше было! Козел безрогий!", затем "груша" растаяла, и возмущенные крики здесь стихли. Вот только в деревни они стремительно набирали громкость.

Взгляд, которым одарил меня маг, невозможно было описать. Он нервно комкал простынь, а из его разбитого лба медленно стекала красная полоса.