Когда я вернулась к светлым, уже в одежде священки, то принц пораженно выдал:

– Вот это да!
– Потом обошел меня пару раз, глядя во все глаза на новую меня, и вынес вердикт: - Ты словно священко! Только слишком бледновата.

Я посмотрела на свои руки. Серая кожа стала белоснежно-белой с синими венами, словно длинные корни выросли под кожей. Наверное, сказывается болезнь, или девушка по природе была белокожа.

– Очень качественное заклинание, - это уже хвалили меня маг.
– Даже придраться не к чему.

– То-то же, - с ухмылкой ответила я, поучительно подняв указательный палец вверх.

***

До деревни "Сухонька" бы добрались за сем дней. Могли бы и быстрей, но дорога простилалась через столицу Священной земли, а ее пришлось объезжать. Так как встречать и болтать по пути со священками - это одно, а лезть в столицу без документов - это другое.

Светлым никакие заклинания на себя применять не пришлось. Они просто оделись в костюмы священко и были приняты за своих. Только Эйросу пришлось спрятать свои волосы под соломенную шляпу, так как здесь непозволительно было мужчинам отращивать их ниже плеч.

Их вид в одежде священко был забавный, из-за чего я первые дни неустанно потешалась, а потом мне надоело, и я перестала. Они в скором времени тоже перестали хихикать с меня, так как женское седло было похуже любовно пыточного инструмента.

Легенду мы себе создали такую: я - захворавшая девушка, Эйрос - ее жених, а Котена - брат, и ехали мы встретиться с нашей сестрой, которая занималась врачеванием.

Одолженный мною образ оказался молодой девушку и Котена, в отличие от Эйроса, ей для брачного возраста не подходил. У священко женились рано и в лет двадцать незамужняя девушка уже становиться старой девой, а парни в лет двадцать пять, понятное дело, старым дедом. Хотя правда заключалась в том, что маг попросту отказался даже для легенды притворяться женишком, отговариваясь тем, что даже в шутку не будет изменять своей жене.

Вообще священко оказались очень приятными и дружелюбными существами. Повстречавшиеся нам на пути люди, растрогано выслушивали нашу историю. Женщины мне сочувствовала, и угощали чем-нибудь вкусненьким. Мужчины же сочувствовала жениху с братом и все норовили выпить с ним за мое выздоровление, из-за чего женщины с ними ругались и отбирали заначки.

В таком вот хорошем расположении духа мы и въехали в деревню "Сухонька" и благодаря подсказкам тут же заявившихся зевак, без проблем доехали до постоялого двора "Ровна Хата". Постоялый двор был большой: два двухэтажных дома для постояльцев, небольшой домик-харчевня, конюшня. Масштабы этого заведения были не удивительны. Деревня "Сухонька" располагалась недалеко от границы с Истарой, а значит, тут часто останавливались передохнуть торговцы и путешественники.

Отдав поводья лошади Эйросу, я направилась в харчевню в поисках хозяина.

В харчевни было многолюдно, что не удивительно. Время было уже вечернее, поэтому постояльцы пришли отужинать.

Хозяин стоял за стойкой, самолично откупоривая затемненную бутылку. С удивлением я узнала бутылку, а потом и легкий запах вина, и даже возгордилась собой, признав в хозяйке своего закупщика.

– Радостных вам дней и богатых постояльцев, мил-господин, - поздоровалась я с хозяином.

– И тебе, дева ясная, жениха побогаче, да здоровья покрепче, - раздалось в ответ.

– Мое имя Ефроня, - представилась я, - и ищу я сестрицу свою Марфею. Знаете такую?

– От чего ж и не знать сестрицу-красавицу Вашу?
– к чему-то усмехнулся хозяин, и ту он вдруг полез в карман и, достав маленький кусочек ткани, протянул мне.
– Она давно Вас дожидается.

Я быстро выхватила лоскуток, увидев на нем знак княгини Миарин: белую азирию на круглом, зеленом листке.

Значит хозяин наш человек, а может и не человек вовсе.

– А не подскажите где комната сестрице моей, мил-господин?

– От чего б, дева ясная, и не показать хоромы Вашей сестрице-красавице?
– Хозяин весело подмигнул мне.
– Как выйдете отседаль, так дом ближе к конюшне увидите. На второй этаж подниметесь, да во вторую левую дверь постучите, она и откроется.

– Благо Вашему дому, мил-господин, - с благодарностью ответила я и, взмахнув рукой, поклонилась, как и подобает благодарной священке.

Поначалу мне их манера речи жутко раздражала, а потом ничего так привыкла и даже правильно ударения в словах говорить стала. Говорили слова они слегка растянуто, делая ударения на последний слог.

Когда я отвернулась и отошла на пару шагов от стойки, то услышала голос хозяина:

– И все же, какое великолепное вино!

Их харчевни я выходила с довольной, гордой улыбкой.

Оставив своих коней конюхам, мы вошли в "дом ближе к конюшне" и, найдя "вторую левую дверь", я постучала. Мне ту же открыли... В эту минуту мое сердце вдруг застыло, а потом забилось в несколько раз быстрее, так как на меня знакомыми серыми глазами смотрел северный колдун.