– Если это знакомые, то просто игнорирую, а если это новый какой человек, то вежливо отвечаю, что он ошибся, я не мальчик и не девочка, а гермафродит.

– А у них после этого глаза на лоб не лезут?

– Бывает… — улыбнулся Марио. — Но я им тогда культурно разъясняю, кто я такое и как следует ко мне обращаться.

– С учителями на этой почве конфликтов не возникало?

– Только поначалу. Я ведь упорное, я всегда своего добиваюсь. Они, в конце концов, поняли, что не стоит устраивать конфликты на пустом месте. А теперь я у них у всех на хорошем счету — отличник, первый активист и староста класса. Меня даже в пример всем ставят.

– Ну что же, тогда могу только поздравить тебя с началом успешной общественной карьеры! — улыбнулся Вадим.

– Спасибо! — в тон ему отозвался Марио.

– А скажи мне, дорогой Медиатор, как ты чувствуешь себя среди сверстников обоего пола? Что у тебя общего с мальчиками, а что — с девочками? Ты для них свой или чужой?

– Я свой и среди мальчиков, и среди девочек, — твердо ответил Марио. — Во всяком случае, стараюсь быть таковым. Думаю, у меня это получается. Я, когда было младше, и с мальчиками в войну играло, и с девочками в куклы. И ни разу не было такого, чтобы кто-то из них отказывался со мной водиться.

– А сейчас не играешь?

– Ну, сейчас мы уже большие для этого… Треплюсь с ними при случае на разные интересные темы, но во всякие авантюры стараюсь не влезать, а то у нас тут такие ребята… Пойдешь у них на поводу, так потом, чего доброго, шею сломаешь!

– А при таком своем благоразумии насколько ты среди них состоятелен как мальчишка? Ну, и как девочка среди других девочек?

– Ну, я все же не такой хиляк, как Алешка, и не такой трус, как Стив, — улыбнулся Марио. — Если потребуется, могу и врезать как следует! То есть как пацан я не хуже прочих. А как девочка… Ну, например, я лучше их всех умею готовить! Правда-правда! Меня мама научила готовить блюда итальянской кухни, а потом я к другим ребятам домой ходил, и смотрел, что их матери готовят. Антонио говорит, что если даже мои способности налаживать со всеми контакты почему-то окажутся невостребованными, то уж классный повар из меня выйдет точно!

– Поздравляю! А какое кушанье, кстати, тебе самому больше всего нравится?

– Пицца, только правильно приготовленная. Ну, спагетти еще, — разулыбался Марио.

– Да, конечно, я ведь забыл, что ты — итальянец… Итальянский язык ты, конечно, знаешь?

– Естественно. А также английский, французский, немецкий, испанский, японский, китайский, хинди, корейский, греческий, норвежский, румынский, украинский, короче, все, которые в ходу в нашем Кесареве. Да, классическую латынь еще… Это уж Антонио меня обучил. О русском и не упоминаю.

Каледин чуть ли не с ужасом взирал на юного полиглота.

– И сколько тебе надо времени, чтобы выучить новый язык?

– Знаете, не могу точно сказать… — потупился Марио. — Я ведь еще в раннем детстве все их освоил. Ну, кроме латыни… Думаю, что за месяц выучу…

– Выучит, обязательно выучит! — подтвердил Триллини. — У него уникальные способности к языкам. На латыни уже сейчас без ошибок пишет, думаю, коренным римлянам их грамота и то сложнее давалась!

– А чем ты еще увлекаешься, кроме кулинарии и языков? — продолжил допрос Вадим.

– Историей, генетикой, психологией, — отрапортовал Марио. — Я, конечно, не Стив, чтобы все знать, но по психологии я тоже взрослые книги читаю. Вот Антонио мне дает…

– Да, я считаю, что ему полезно читать работы известных психологов, — подтвердил Триллини. — Так он и в себе сможет лучше разобраться, и в его, так сказать, профессиональной деятельности они ему очень помогут.

– Фрейда ты тоже читал? — спросил Вадим талантливого подростка.

– Ага. И Юнга читал, и Выготского, и Карнеги, и Белкина, — не задумываясь, ответил Марио.

– Ну, раз ты такой подкованный, то может позволишь мне задать тебе несколько интимных вопросов?

– Спрашивайте, пожалуйста, — произнес Марио, ничуть даже при этом не покраснев.

– Если не секрет, в какой туалет ты ходишь в школе, для мальчиков или для девочек?

– Ну, писаю я как мальчик, потому хожу в туалет для мальчиков.

– А в общую баню тебе ходить доводилось, или у вас есть своя, и ты моешься один?

– Доводилось.

– В мужскую или в женскую?

– До семи лет мама водила меня с собой в женскую, а потом я ходило с Антонио и ребятами в мужскую, — бесхитростно ответил Марио.

– Пацаны не смеются при виде твоих грудей?

– Не-а, привыкли уже! — беспечно произнес подросток.

– И лапать не пытаются?

– Так я им позволю!

– Понятно… А, скажем, знаки внимания тебе кто-нибудь уже оказывает? Девочки там, или старшие мальчики?

– Нет пока… — чуть погрустнел Марио. — Я думаю, они меня стесняются. Понимаете, у меня тело все же не так устроено, как у них. Им, конечно, любопытно было бы взглянуть на меня голого… Особенно девочкам, мальчишки-то и так меня в бане видят… Ну, те уже привыкли относиться ко мне, как к своему пацану, а как девушку еще не воспринимают, ну, или стесняются, что у меня мужские атрибуты тоже имеются… А девочки, те как подружку свою воспринимают, а относиться ко мне, как к мальчику, тоже стесняются, считают, наверное, что я буду думать, что они просто на мое тело поглядеть хотят…