Уцелевшим в катастрофе мальчуганам пришлось возвращаться в Кесарево на попутной машине, отловил которую опять же Петр. Он, впрочем, избежал соблазна въехать на ней в самый поселок и распорядился высадить их на окраине. Если Триллини уже закончил осмотр девочек, ему, конечно, должно было броситься в глаза отсутствие в поселке части пацанов, и он непременно пожелает узнать, куда это они все разом смотались и почему вернулись в таком виде и без Алеши. Не стоило дополнительно выводить его из себя зрелищем их приезда.

…Антонио Триллини в жизни ни на кого так не орал, как сейчас на своих провинившихся подопечных. На его крики сбежались ребята, не участвовавшие в этой авантюре, да и другие жители поселка подходили, чтобы разузнать, что за шум доносится из всегда тихого домика. Внутрь, впрочем, никто зайти не рискнул. Выстроив пятерых виновников в шеренгу, Антонио сперва высказал все, что думает об их проступке, затем стал разбираться по существу.

– Кто из вас был инициатором этого безобразия? — произнес он, буравя их глазами. — Только не говорите, что это Алеша, — ни в жизнь не поверю!

Мальчишки подавленно молчали. Поняв, что таким образом от них ничего не добиться, Антонио целенаправленно взялся за Влада:

– Ну уж ты-то точно в этом поучаствовал! Я слишком долго закрывал глаза на твои шалости, и вот до чего дошло: нарушен категорический запрет на посещение вами других населенных пунктов! А тут еще и поездка с риском для жизни! Я, кажется, поручал тебе защищать Алешу, а не втягивать его в свои авантюры. Отвечай, как ты посмел подвергнуть его такой опасности, да и других своих приятелей тоже?!

У Влада на глазах навернулись слезы. Мальчик одновременно и ощущал свою вину, и отчаянно не хотел одному становиться козлом отпущения. Он беспомощно глянул на Корнея, потом на Василидиса.

– А что я… Я… да, хотел в цирк съездить… Но не я один…

Корней не выдержал и решил заступиться за друга:

– Дядя Антонио, это не только его идея была, но и моя тоже…

– И я тоже в этом участвовал… — опустив глаза, признался Василидис. — Денег на билеты дал, и ребят мы вместе агитировали…

– Итак, выясняется, что вся эта затея — плод коллективного творчества, — резюмировал Триллини. — Ну что же, инициаторов мне придется сурово наказать, чтобы впредь неповадно было. Все, кроме Влада, могут быть свободны, с виновными будем разбираться завтра. Влад, тебе как главарю этой компании придется заняться обеспечением предстоящего наказания. А именно — заготовкой инструментов для него. Вот тебе нож. Знаешь, где за околицей поселка растут молодые березки? Так вот, ступай туда и нарежь с них длинных прямых веток покрепче. Да побольше, чтобы на всех троих хватило!

Ярко-голубой от стыда Влад выскочил из дома Триллини и, стараясь не оглядываться на собравшихся у крыльца сочувствующих, зайцем помчался по улице поселка. Догнать его и не пытались. Все расспросы достались самому Триллини, который вышел на крыльцо проследить, куда пошел Влад.

– А что это с Владом случилось, дядя Антонио? — спросила худенькая Элоиза, стоявшая у самого крыльца. — Я таким голубым его в жизни не видела!

– Влад наказан! — жестко произнес Триллини. — Корней с Василидисом тоже! Можете расходиться, разбор полетов закончился!

Получившие разнос мальчишки показались из дома вслед за Триллини и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, бочком-бочком растеклись в стороны, после чего поспешили по своим домам, не отвечая на расспросы. Из них всех один Петр чувствовал себя довольно уверенно, в осознании выполненного долга. Толику еще предстояло объясняться с матерью касательно сломанной руки, а Корнею с Василидисом томиться в ожидании завтрашнего дня.

Вечером за ужином Триллини спросил Тверинцева:

– Ну что, Николай, случалось тебе когда-нибудь пацанов драть?

– Да нет, я ведь старый холостяк, ты же знаешь. Работать с детьми тоже как-то не доводилось. Так что знаю об этом только теоретически.

– Вот-вот, и мне тоже не доводилось, а ведь придется…

– Думаешь, иначе никак нельзя на Влада повлиять?

– Может быть, и можно, да ведь безалаберность такая быстро не исправляется, а времени у нас с тобой нет. За два месяца ответственность не воспитаешь. Что уж там говорить, просмотрел я, как наши мальчишки в подростковый возраст вошли! Пока маленькие были, им можно было сказать «нельзя!», и ничего, слушались! А теперь у них гормоны играют, им свои возможности испытать хочется, да что там «хочется» — требуется! Против природы не попрешь. Матери для них больше не авторитеты, им мужская рука необходима, причем такая, которая могла бы их взнуздать и удержать от опрометчивых поступков, раз сами они пока удержаться от них не в состоянии. И кроме нас этим сейчас заняться некому. Задача перед нами сейчас стоит очень трудная: за один день преподать им такой урок, чтобы на все оставшееся время хватило, пока они в силу не войдут.