Сначала развиваются, расширяются, растут пределы физического человеческого существа — быстрее, чем растет духовное существо — детство, отрочество; потом духовное существо догоняет физическое и идут почти вместе — молодость, зрелость; потом пределы физические перестают расширяться, а духовное растет, расширяется, и, наконец, духовное, не вмещаясь, разрушает физическое всё больше и больше, до тех пор, пока совсем разрушит и освободится. — Я в этом последнем фазисе.

Целую вас всех и всех ваших.

Нынче я получил очень мне приятное длинное письмо из Англии от Шведа рабочего, живущего в Glasgow (его адрес: Victor Landgren, 138, North St. Glasgow, Scotland). Я бы хотел ему ответить и сказать, что его письмо доставило мне радость, показав духовную близость с чуждым по внешним условиям человеком. Из его письма я увидал, что он не только верно понимает меня, но что моя внутренняя работа, выраженная в моих писаниях, была полезна и нужна для его души. Узнавать таких людей доставляет мне всегда радость, к[оторая] мне кажется незаслуженной. Мне трудно вообще писать, тем более по-английски. Если бы вы написали ему, вы сделали и ему и мне, а мож[ет], и себе приятное.

На конверте: Англия. Кристчерч. Черткову. Заказное. Christchurch. Hants. England. V. Tchertkoff. Registered.

Отрывки напечатаны: Б, IV, стр. 64.

Ответ на письмо Черткова от 5 июня н. с.

1 Толстой заболел брюшным тифом в первых числах апреля 1902 г.

2 Толстой смог выехать только 25 июня.

1902 г. Июня 2? Гаспра.

Получил, любезный друг В[ладимир] Г[ригорьевич], ваше последнее письмо, где вы спрашиваете о том, что мы в России думаем о положении вещей. Я, по крайней мере, хотя и живу в России, не могу себе составить никакого определенного мнение о том, чем всё это кончится. Вы совершенно верно пишете, что русские люди проснулись. Это несомненный, новый факт, и точно так же верно пишет мне на днях наш милый Булыгин,1 что теперешнее правительство напоминает ему того пьяницу, который говорит: «Пить — умереть, и не пить — умереть; так уж лучше пить!» Это — два главные явления. То, что русские люди, и народ даже, проснулись или просыпаются, и потому начинают действовать; правительство же всё глубже и глубже уходит в свою раковину и хочет не только удержать настоящее положение вещей, но еще вернуться к более старому и отсталому. Из соединения этих двух явлений непременно должно выйти что-нибудь новое, но что это будет, я не могу даже гадать, да, я думаю, и никто не может предвидеть, так как история никогда не повторяется. Одно, что мы можем знать, это то, что положение очень напряженное, и всем людям, желающим помочь делу осуществления добра, более чем когда-нибудь, надобно энергично действовать. Я живо чувствую это и, как я ни плох, занят теперь статьей: «Обращение к рабочему народу», которую почти кончил и на днях надеюсь выслать вам.2 Третьего дня, в один и тот же день, получил «Освобождение»3 Струве и новую «Жизнь».4 Первое очень недурно. «Жизнь» же, к сожалению, совсем не удовлетворила меня. Не говоря о несерьезности тона, главный недостаток — это нелепое, ничем не оправданное предрешение хода человеческой жизни, долженствующей будто бы неизбежно выразиться в социализме. Материала интересного там очень много. Я говорю о перечне стачек и политических наказаний и ссылок. Но в общем я не могу себе представить читателя этого журнала и того влияния, которое он может иметь. Статью о воспитании5 — я получил первый лист и нынче — третий, но второго у меня нет. Не смущайтесь тем, что я пишу вам не своей рукой. Я совершенно в состоянии писать и пишу сам, но теперь вечер, и я особенно устал нынешний день, а хочется не оставлять вас без ответа. Я встаю, провожу целый день на воздухе и, хотя и согнувшись по-стариковски, могу пройти шагов двадцать и тридцать.

Ну вот и всё. Прощайте, милые друзья. Пишите почаще. По секрету скажу вам, что, несмотря на то, что я поправляюсь, я чувствую, что скоро уйду от этой жизни. И не то что мысль эта не оставляет меня, но я не оставляю этой мысли, et je m’en trouve tr`es bien.6 Может быть, я ошибаюсь, но мне хотелось сказать это вам.

Л. Толстой.

Отрывки напечатаны в журнале «Единение» 1917, № 2; «Толстой и Чертков», стр. 312, 313. Написано под диктовку до слов: «Ну, вот и всё». Дальше до конца рукой Толстого. Датируется на основании сопоставления слов: «Третьего дня... получил «Освобождение» Струве и... «Жизнь» с письмом Толстого к М. Л. Оболенской от 31 мая, в котором он упоминает о получении журналов «Освобождение» и «Жизнь». Ответ на письмо от 5 июня н. с., в котором Чертков просил высказать мнение о происходящих в России «волнениях».

1 Письмо М. В. Булыгина от 17 мая 1902 г.

2 В Дневнике от 3 июня Толстой записал, что «почти кончил» эту статью, однако он продолжал работать над ней до 22 июля. Впервые напечатано под заглавием «К рабочему народу», Christchurch, 1902.

3 Журнал «Освобождение», орган либеральной буржуазии, издававшийся в 1902—1905 гг. сперва в Штутгарте, потом в Париже. Редактором журнала был П. Струве. Всего вышло 79 номеров.

4 Журнал «Жизнь», издававшийся в 1899—1901 гг. в Петербурге орган легального марксизма. После запрещения журнала издание было перенесено за границу, где вышло 5 номеров. Редактором был В. А. Поссе.

5 Л. H. Толстой, «Мысли о воспитании и обучении». Собраны В. Г. Чертковым, Christchurch, 1902.

6 [я чувствую себя поэтому очень хорошо.]

1902 г. Июня 24. Гаспра.

Не отвечал долго на вашу телеграмму, дорогой друг, п[отому] ч[то] мы 4-ый раз вчера, 23-го, отложили отъезд. То холода в России, то буря, то нездоровье Саши, кот[орая] и теперь больна чем-то вроде инфлуэнцы, 38,4. Но мы, с разрешения врачей, все-таки завтра, 25-го, думаем выехать.

Ваши отчеты о собраниях в Bornemouth1 я прочел, и мне очень понравилось. Прочел и вашу речь на унитар[ианском] собрании.2 Очень хорошо и похоже на вас: мягко и твердо и смело. Как жаль, что люди больше дорожат преданием, чем истиной. Это заметка о молитве.

Бедный милый Пав[ел] Алек[сандрович] Бул[анже] приехал сюда за нами с вагоном на один день3 и живет к моей радости 2-ю неделю, но боюсь, что это ему повредит и в семье и на службе. Он много переписывал, вместо Саши, все эти дни, и мне кажется, что я кончил и могу приняться за другое.