Законы природы заложены в инстинктах. Именно в тот момент, когда нужна ваша помощь, когда у ваших детей глаза еще не видят, Вы их кормите грудью.

Но ребёнок развивается очень быстро. Приходит момент, когда ему надо дать «фарш», но Вы, из-за своей огромной любви, вместо «фарша» продолжаете кормить его грудным молоком.

У ребенка зубы выросли, «клыки прорезались», а вы все продолжаете кормить грудью. И кормите грудью даже тогда, когда ваш ребенок давным-давно должен на охоту ходить.

А потом в один прекрасный день в ваш дом он или она приводит самку или самца. И вы их тоже грудью кормите! И когда молоко иссякает, вы говорите: «Иди на охоту!»

А как он может идти на охоту? Как?! Если в жизни куска мяса не видел!

Теперь скажите – он виноват в том, что вы являетесь источником его благополучия и материальных благ? Вы являетесь той дичью, через которую он все свои прихоти удовлетворяет.

И ваши дети, да и подавляющее большинство взрослых, являются инфантильными людьми, абсолютно беззащитными и беспомощными, но зато потребителями высшей категории!

У многих людей такое понятие, как свобода, вообще не существует. Такой человек обязательно ищет – куда бы себя пристроить, к чьей бы соске присосаться!

У взрослых людей я часто вижу такое детское поведение, только оно очень вычурное, замаскированное под другие желания. Отсутствие всякого стремления к чему бы то ни было и прежде всего к познанию. Весь интерес начинается с того места, куда еда вкладывается, и заканчивается там, откуда выходит…

Вы согласны, что вся реклама рассчитана на большинство, на толпу? Когда я смотрю телевизор, у меня складывается такое впечатление, что вся страна состоит из двух частей: верхняя часть туловища – это рот, нижняя – противоположное отверстие. «Орбит» с крылышками закладываете, а ниже уже и памперс поджидает. И так каждый раз после еды. Целый день ходишь чистым и благоухаешь.

Реклама делается для большинства, не имеющего своего мнения.

Вы хотя бы раз видели рекламу, где что-нибудь предлагали для извилин? Нет! Потому что думающих – меньшинство. Такая реклама не окупается.

Закончили рекламную паузу, возвращаемся к нашим детям.

Если вас, дорогие читатели, не устраивает животный мир, разрешите опять лечь на исследовательский стол, под ваши глазки-микроскопы. Я же все-таки челове-е-к! Давайте препарировать меня, такого же хомо сапиенса, как и вы.

Я благодарен своему отцу за то, что в свое время он заставлял нас работать. Мы приходили из школы, кушали, переодевались и уходили пропалывать хлопковые поля. Бригадир хлопкового поля был наш сосед, который с отцом находился в очень хороших отношениях. Он платил нам зарплату каждые 15 дней, и мы приносили эти деньги домой…

Свою первую зарплату за сбор хлопка я получил в возрасте семи с половиной лет. С той поры я работаю. До сих пор каждую купюру помню. Это были четыре красные десятирублевки, одна трехрублевая зеленая купюра, две пятнадцатикопеечные монеты и одна двадцатикопеечная.

Мы пололи хлопок, поэтому мои руки были испачканы землей и зеленые от травы, вечно были покрыты такой черно-зеленой коркой… Я бежал домой со всех ног, зажав деньги в кулаке. Стояла ужасная жара. Не было сил. Я устал, но не мог остановиться, потому что впервые в руке держал деньги, которые са-а-а-м заработал! Мою первую дичь!

Когда я прибежал домой, к своим родителям, и старший брат разжал мой кулачок, у меня на ладони оказался грязный зеленый комок.

Я испугался и чуть не заплакал, потому что две недели работы – этот мой нелегкий труд, эти километры хождения по грядкам в жару, превратились в грязный липкий ничтожный комочек!

Мама мыла эти деньги в тазике с водой, приговаривая: «Мой кормилец, мой кормилец!..» Потом деньги положили на подоконник сушить, а я каждые пять минут подходил проверить – высохли или нет.

Из этих денег мои родители дали мне 50 копеек.

Знаете, тогда все было очень дешево, на этот полтинник я купил себе почти целый килограмм леденцов. И с того момента леденцы не ем – один раз и на всю жизнь объелся.

Потом на следующий день мы пошли на рынок, и я сам себе лично выбрал сорочку, нейлоновую сорочку в клеточку. Клетка коричневая с белой и красной полосками. С какой гордостью я ее носил, ведь это был мой труд! Деньги, на которые ее купили, были мной заработаны в поте лица.

Когда я однажды захотел сам погладить эту сорочку и сжег ее утюгом, так как она была синтетическая, ка-а-к я плакал! Полмесяца работы угробил! Ведь это была не просто рубашка, это была моя работа под палящим солнцем!

Однажды, когда я был уже солидным женатым мужчиной, мой отец мне сказал:

– Сынок, разреши теперь с тобой поделиться. Скоро уже у тебя дети будут, тебе нужно будет заниматься их воспитанием. Ты обеспеченный человек, сынок, я к этому стремился.

Со временем ты можешь начать давать им деньги на разные расходы. Они будут получать, получать, и в один прекрасный день это станет для них нормой. А когда ты состаришься, они и дальше захотят получать материальную помощь, но твоей пенсии может не хватить. Не делай этого! А сделай, пожалуйста, вот так, вот так и вот так.