Я ненавидела Данику.

Зейн поднял глаза и, встретившись со мной взглядом, напрягся.

— Лейла? Это ты? — Даника с улыбкой отстранилась от Зейна, скользнув рукой по его груди. На его щеках вспыхнул легкий румянец. — У тебя так отросли волосы!

Не так уж и сильно, учитывая то, что в последний раз мы виделись всего три месяца назад.

— Привет, — сипло ответила я. Горло саднило, словно я проглотила горсть гвоздей.

Даника двинулась навстречу ко мне, но остановилась чуть поодаль, зная, что я не жажду с ней обниматься.

— Как ты? Как школа?

Я на самом деле нравилась ей. Ее участие было искренним, отчего мне вдвойне невыносимо было находиться с ней рядом.

— Все замечательно.

Зейн оттолкнулся от стола.

— Ты что-то хотела, Букашка Лейла?

Я почувствовала себя полной дурой.

— Я… только хотела поздороваться. — С пылающим лицом я повернулась к Данике: — Привет.

Даника взглянула на Зейна, и ее улыбка слегка поблекла.

— Мы только что говорили о тебе. Зейн сказал, что ты подумываешь о поступлении в Колумбийский университет.

Я вспомнила о заявлении, которое так и не заполнила до конца.

— Это была глупая идея.

Зейн нахмурился.

— Ты же сказала мне, что отправишь туда документы.

— А какой в этом смысл? — пожала я плечами. — У меня уже есть работа.

— Смысл есть, Лейла. Ты не…

— Тут не о чем говорить. Простите, что помешала вам, — перебила я Зейна. — Увидимся позже.

Я поспешила уйти, прежде чем выставила себя еще большей дурой. Я шла и сглатывала горячие слезы унижения. Пока я дошла до кухни, кожа покрылась мурашками. Зачем я решила их найти, я же знала, что я увижу?! Я вытащила из холодильника пакет апельсинового сока и упаковку теста. Первый глоток сока всегда самый лучший. Мне нравится, как обжигает горло сладкая с кислинкой жидкость. Сахар помогает притупить слишком сильное желание забрать душу и смахивает на унизительную наркотическую зависимость.

— Лейла.

Закрыв глаза, я поставила пакет на столешницу.

— Зейн?

— Она пробудет здесь только пару недель. Может, ты хотя бы попытаешься быть с ней полюбезнее?

Я не хотела смотреть ему в лицо, поэтому, развернувшись, уставилась в плечо.

— Я была с ней любезной.

Он рассмеялся.

— Ты сказала это таким тоном, словно хотела оторвать ей голову.

Или забрать ее душу.

Я отщипнула кусочек теста и сунула себе в рот.

— Иди, не заставляй Данику тебя ждать.

— Она приехала помочь Жасмин с близнецами, — сказал Зейн, забрав упаковку теста из моих рук.

— А. — Я отвернулась, достала из буфета стакан и доверху наполнила его соком.

— Букашка Лейла, — дыхание Зейна шевельнуло мои волосы. — Пожалуйста, не веди себя так.

Я судорожно вздохнула, желая прижаться к нему спиной, но зная, что ни в коем случае не должна этого делать.

— Я нормально себя веду. Иди развлекайся с Даникой.

Вздохнув, Зейн положил руку мне на плечо и развернул к себе. Его взгляд упал на стакан в моей руке.

— Трудный день в школе?

Я попятилась и ударилась о столешницу. Тут же вспомнилось, как Рот зажал меня в углу туалета.

— Т… такой же, как и все остальные.

Зейн шагнул ко мне, бросив пачку на стойку.

— Может, что интересное случилось?

Он знает? Нет. Невозможно. Он всегда спрашивает о школе.

— Эм… Меня обозвали горгульской шлюхой.

— Что?

Я пожала плечами.

— Ерунда. Это далеко не в первый раз.

Взгляд Зейна стал жестким.

— Кто тебя так обозвал?

— Неважно…

Зейн взял у меня из руки стакан и поднес к своим губам. Я молчала, наблюдая за движением мышц его горла. Осушив стакан наполовину, он вернул его мне.

— Болтают всякую чушь.

— Ты права. Все, что они говорят, не важно до тех пор, пока ты не принимаешь их слова близко к сердцу.

— Знаю, — ответила я, безнадежно утонув в его светлых глазах. По телу пробежала дрожь.

— Холодно? — спросил он. — Кто-то включил кондиционер, пока мы спали.

— Сейчас сентябрь. Уже не так жарко, чтобы включать кондиционер.

Тихо рассмеявшись, Зейн собрал мои лежащие на плече волосы и уложил их назад.

— Лейла, у нас другая температура тела. При двадцати градусах нам жарко и душно.

— М-м-м. Вот почему ты мне нравишься. Ты теплый.

Он снова взял из моих рук стакан, но на этот раз поставил его на столешницу. Потом, схватив мою руку, притянул меня к себе.

— Я тебе нравлюсь только потому, что теплый?

— Угу.

— А я думал, что не только поэтому, — поддразнил меня он.

Раздражение сразу куда-то подевалось, и я обнаружила, что улыбаюсь Зейну. Он всегда так на меня действовал.