— Притормози! — поднял руки Рот. — Я, конечно, за то, чтобы ты прогуляла школу и занялась какими-нибудь грязными делишками — как-никак я все-таки демон, но «мы» ничего делать не будем.

— Не будем? — не поверила я своим ушам. — Почему?

У него было такое выражение лица, словно он еле сдерживается, чтобы не погладить меня по-отечески по головке.

— Потому что я, скорее всего, не единственный демон, сделавший то, чего лучше не произносить вслух, чтобы узнать о местонахождении провидца. Это может быть опасно.

Я упрямо сложила руки на груди, готовясь стоять на своем.

— Сейчас все может быть опасно. Уроки в школе? Здесь снова может объявиться зомби и попробовать утащить меня к своему злобному хозяину. Учитель может стать одержимым. Меня может похитить демон по дороге домой.

— Какие приятные перспективы ты описала, — нахмурился Рот.

Я закатила глаза.

— Слушай, я не буду стоять в стороне, пока остальные рискуют жизнью. Не буду я сидеть на уроке, пока ты делаешь за меня всю грязную работу.

— Ну, не хочешь сидеть в школе, всегда можешь пойти ко мне домой и согреть к моему возвращению мне постельку.

Сейчас не выдержу и стукну его.

— Все это имеет отношение ко мне. От этого зависит моя жизнь. Мы с тобой заодно, а это значит, что пойдем к провидцу вместе.

— Лейла…

— Прости, но ответа «нет» я не приму. Я иду с тобой. Смирись.

Рот ошеломленно уставился на меня.

— Не знал, что в тебе это есть.

— Что?

Он коснулся пальцем кончика моего носа.

— Оказывается, ты не только белая и пушистая, но еще и боевая.

— Мне стоит обидеться на это или нет? — проворчала я.

— Или нет. — Он добавил что-то себе под нос на другом языке и протянул мне руку. — Тогда идем. Давай сделаем это. Вместе.

Прогулять уроки ради встречи с провидцем — это было чревато крупными неприятностями. Как и стиль вождения Рота, который управлял своим «Порше» так, будто считал, что он единственный имеет право находиться на дороге. Естественно, из колонок вовсю гремел «Райский город».

— Ты, может, и бессмертный демон, — сказала я, вцепившись в стягивающий грудь ремень безопасности, — но я-то — нет.

Он блеснул такой диковатой улыбкой, что в голову полезли дурацкие мысли.

— С тобой ничего не случится.

Мне светило угробиться в крупнейшей автомобильной аварии, но это все равно было лучше, чем сидеть сиднем, делая вид, что вокруг ничего страшного не происходит. Я действовала. В какой-то степени с помощью Рота я сама разбиралась в том, что творилось вокруг меня, и это подавило растущее во мне беспокойство, которое уже граничило с паникой.

Когда мы въехали в Манассас, Рот неожиданно припарковался на стоянке первого попавшегося продовольственного магазина и выключил двигатель. Я непонимающе уставилась на него.

— Тебе нужно сходить за покупками? Прямо сейчас?

Рот покосился на меня, но промолчал. Вздохнув, я выбралась из машины и последовала за ним в супермаркет, почти ожидая, что кто-нибудь набросится на нас и потребует ответа, почему мы не в школе. Войдя же в магазин, я увидела еще шестерых подростков и поняла, что мы не одиноки и легко сольемся с общей массой.

Рот, нахмурившись, остановился возле отдела с мясом птицы.

— Что ты ищешь? — с любопытством поинтересовалась я.

— Цыпленка, — ответил он, разглядывая полки. — Желательно живого, но тут мне вряд ли повезет.

Я придвинулась к нему.

— Нужно ли мне знать, зачем тебе прямо сейчас нужен живой цыпленок?

— Да вот решил, что из него выйдет хороший попутчик в нашем маленьком путешествии. — Я сузила глаза, и Рот ухмыльнулся. — К провидцу нельзя приходить с пустыми руками. Ему нужно приносить что-то в знак благодарности, и я слышал, что цыплята — самое то. — Он взял целого цыпленка. Надпись на упаковке гласила, что он выращен на ферме. — Все ведь любят «Пердью»? [25]

— Это так странно.

На губах Рота снова заиграла кривоватая усмешка.

— Ты еще не видела странностей. Так что у тебя все впереди.

Десять минут спустя мы ехали в компании с нашим цыпленком от «Пердью» в сторону Манассас-Батлфилд. Я не знала, чего ожидать, но когда мы проехали мимо древнего деревянного забора и каменных стен, а потом припарковались на дорожке возле дома, который выглядел так, будто он пережил Гражданскую войну, [26] я приготовилась к самому невероятному.