— …Одно лишнее измерение — и мы становимся плоскими, слепыми. Да! Поэтому мы не можем подняться НАД Временем, увидеть, что наш мир не единственный. Миров много, они ветвятся, любое наше действие порождает новую реальность.

«Чемодан» с Кирочной. Оживший экран, белые ветви, белые листья и желтые огоньки — маяки, куда уже можно дотянуться. Маленький уголок невидимой взгляду вселенной.

— Неплохо, совсем неплохо! — Летешинский тоже встал, расправив широкие костлявые плечи. — С теорией, вижу, знакомы. А с фактами? Про страшного Агасфера вам наверняка уже рассказали…

Леонид молча кивнул.

— Тогда что вам нужно от меня? Суть ереси, которую я разделяю, вы изложили точно. Тогда в Сибири, Вождь пытался вернуть меня к доктрине трех измерений и линейного времени. С его точки зрения, мои взгляды могли смутить молодых партийцев, отвратить от материализма. Для истинного коммуниста Земля должна быть плоской, а Солнце вращаться вокруг Центрального комитета. Вот и все!

— Нет! — Лариса Михайловна покачала головой. — Не все. Вождь объявил бы вас богоискателем, богостроителем, еще кем-нибудь, отлучил от марксизма… У меня, Пантелеймон Николаевич, появилась совершенно невероятная мысль…

Задумалась ненадолго, затем резко вскинула голову.

— Вы встретились с Богом. И теперь вы единственный, который не верит, а ЗНАЕТ, что Он есть. Такой человек для большевистской партии смертельно опасен, но тронуть его страшно. Я права?

Летешинский рассмеялся. Это было настолько неожиданно, что Леонид едва не схватился за револьвер. А вдруг и вправду — безумец?

— Вот оно, увлечение дурной мистикой, — старый большевик стер усмешку с лица. — Если бы я знал, что Он есть, разве состоял бы в РСДРП? Но ход ваших мыслей верен, у меня действительно была встреча.

Сел за стол, ударил ладонью по скатерти.

— Два раза повторять не буду… Итак, наш мир имеет несколько выходов, точнее, «окон», в миры иные, с большим количеством измерений. Два из них создали люди. Это «Пространственный Луч» академика Глазенапа в Париже…

Бывший старший оперуполномоченный невольно закусил губу. Тускула!.. В двух шагах стоял, почти рукой дотронулся.

— … «Луч», как и следует из названия, используется для пространственных перемещений, хотя временные парадоксы тоже наблюдаются. Затем Канал в Столице, про него можете спросить у товарища Кима, если, конечно, голов не жалко. Но это не все. Есть «окна», которыми пользуются представители какой-то иной, древней цивилизации. Через них эти… Эти создания могут войти в наш трехмерный мир. Одно «окно» где-то в Китае, другое — в Западном Тибете, в каком-то монастыре. Пожалуй, все. Вопросы есть?

Леонид поглядел старому большевику прямо в глаза.

— Есть вопросы — насчет созданий. Нам бы фамилии, отчества с именами, агентурные клички, если таковые имеются.

Летешинский взгляд выдержал, скривил улыбкой рот:

— Хотите познакомиться, молодой человек? Не страшно? Тогда извольте… Знаю двоих. Первый имеет прозвище… Белый Свет, если перевести на русский. Второй, его старший брат. У этого прозвищ много, самое короткое — Вечный.

6

Свободных мест не было. Точнее, имелись, но в первом ряду, к начальству поближе. Зотова, прикинув, что хуже, решилась и подошла к единственному еще не занятому в предпоследнем. Место удобное, у прохода, вот только сосед неудачный.

— Вы разрешите?

Отвечать не стал, отвернулся. Ольга, особенно не чинясь, присела, запустила руку в карман, к папиросам ближе, но вовремя опомнилась. На таком сонмище не покуришь. Мало того, что начальство придет, так еще зал переполнен. Окна же еще с осени закрыты, и без табачного дыма дышать трудно.

Совещание вначале решили собрать на Воздвиженке, в главном здании Центрального Комитета, но передумали, и теперь народу приходилось тесниться в Малом зале Сенатского корпуса. Пришли только «самые-самые», не ниже заведующих секторами и отделами, но и таковых оказалось немало. А еще товарищи из Центральной контрольной комиссии, из ревизионной, несколько военных в светлых гимнастерках с «разговорами» из руководства Столичного округа. И с Лубянки тоже — сам товарищ Бокий пожаловал при двух заместителях.

Стол президиума пока пустовал. Прошел слух, что в Столицу приехал товарищ Зиновьев, что само по себе было событием. Гришка Ромовая Баба в последнее время неохотно высовывал нос из своей цитадели в Питере.

Бывший замкомэск щелкнула крышкой часов, поморщилась. Начальство не опаздывает, задерживается. На соседа поглядела.

— Обижаетесь, товарищ Москвин?

Глава Орграспреда, дернув белесыми бровями, поглядел кисло:

— Есть немного, товарищ Зотова. Меня могли бы и предупредить, что вас посылали в Париж со специальным заданием. Кадры — моя епархия, а уж такого уровня контакты, тем более.