– Нужен ордер, без ордера на обыск нельзя, Деметриос слишком известная фигура, чтобы вломиться к нему вот так просто, без бумаги. – Гущин взялся за трубку. – Я звоню прокурору. Черт, кому понадобилась вся эта компьютерная фигня?

– Наши специалисты вышли на сервер, на который передавалась информация. – Ануфриев помолчал, словно прикидывая, надо ли сообщать. – Так вот, это VRN – канал, используемый резидентурой английской разведки «МИ-6». Информация собиралась самая разная, но в центре всего были Деметриос и его пациенты. Исключительный же интерес проявлялся к одному пациенту. Догадываетесь, к кому именно?

– Но Жуковский, он же… – Гущин не договорил.

– Вот копия записи, которую мы сделали. Информация была в одном из компьютеров. Это что-то вроде дайджеста его откровений на сеансах. Вот послушайте.

Голос на записи был глухим, невнятным, но внезапно это глухое бормотание срывалось на крик, отдавая истерикой: «Знаете, я ведь это место получил по его звонку. Так что кто реально мне помогает, так это он, мой добрый братец… Он занят… А потом он… ну он сейчас все время с охраной, все время в разъездах по стране… Я был младший, обычно младшие в семье любимцы, а у нас все было наоборот. Мой старший брат получал все. Все! Пистолет… „браунинг“… Все, достаточно, я не хочу об этом говорить. Слышите??? Я не позволю! Я не желаю обсуждать ЭТО!!!»

Голос Кате был незнаком. Она напрягла память: нет, не вспомнить голоса Владимира Жуковского там, на свадебном банкете. Кажется, он вообще молчал, не говорил тостов, не кричал «горько». Она попыталась вникнуть в смысл слов, но он был темен – этот смысл. Ануфриев выключил запись.

– Вместе с Жуковским сеансы посещали еще двое, – сказала Катя.

– Прослушивание велось круглосуточно, имеются записи всех бесед, а также целые часы видео. – Ануфриев помолчал. – Там есть записи и из квартиры Лукьяновой – осмотр места происшествия, проводимый вашими сотрудниками. Вы искали улики, а кто-то не спускал глаз с вас. Вы есть на той записи, – Ануфриев посмотрел на Катю, – а также и вы, товарищ полковник, и вся ваша доблестная опергруппа.

– Были дела, и какие дела, но чтобы английская разведка… – Гущин покачал головой. – Святые угодники, вот вам и ограбление в Красногорске…

– Судя по всему, Лукьянова была завербованным агентом. Именно она, завязав знакомство с секретаршей Деметриоса, проникла в офис и установила там элементы «Микст Спай». Либо она, либо это сделал сам Деметриос.

– Деметриос?!

– За Лукьяновой кто-то стоит. И этот кто-то впоследствии и убрал ее. Это крупная фигура, сильный и дерзкий противник.

– Деметриос ездил в Лондон! – вспомнив, выпалила Катя.

– Ермаков тоже был в Лондоне. В отпуске вместе с женой. Кстати, там они с Деметриосом и познакомились. Деметриос не стал скрывать от нас, при каких обстоятельствах это произошло. Он рассказал и о сеансе гипноза. Ермаков в детстве был изнасилован сверстниками и в результате, как утверждает Деметриос, получил устойчивую психологическую травму и… короче говоря, в гомика превратился.

Катя не смотрела на Ануфриева. Внезапно он стал ей неприятен.

– Кстати, в записи прослушивания сеанс гипноза тоже зафиксирован. За Ермаковым следили. Но там почти нет упоминания о фактах, связанных с другим пациентом – Купцовым. Между прочим, он тоже посещал Лондон. Мы проверили – в 2005 и 2006 годах. В его биографии имеется и еще один примечательный факт – прежде он служил в Федеральной службе охраны. В отряде сопровождения высших должностных лиц государства. И был оттуда уволен. Причину мы устанавливаем.

Наступила пауза.

Гущин набрал до середины номер прокурора области и вопросительно глянул на Ануфриева.

– Звоните, – приказал тот. – Обыск в офисе в Калашном переулке – это последнее следственное действие, в котором участвуют ваши сотрудники. Надеюсь, причина вам ясна. Дальнейшее расследование и все оперативные мероприятия будет осуществлять уже наше ведомство. И нас в первую очередь интересуют не эти двое – Ермаков и Купцов, а тот, кто их лечил. Тот, кто лечил брата Алексея Жуковского, имел с ним доверительный контакт, мог влиять на его душевное состояние и вообще во многом, если не полностью, контролировал ситуацию.

– Вы подозреваете Деметриоса? – спросил Гущин.

– В крови Владимира Жуковского экспертиза обнаружила присутствие стероидных препаратов. Они воздействуют на психику, провоцируя повышенную возбудимость и агрессивность. Наш психолог много чего тут нам с вами, Федор Матвеевич, наговорил о своих пациентах, много чего наплел, в том числе и о покойном Жуковском. Про «барабанщика» и прочую фрейдистскую чепуху… А вот про стероиды даже не заикнулся. Между тем вывод нашего эксперта однозначен: это совсем не те препараты, которые Деметриосу следовало бы ему рекомендовать.