– Ты просто надеешься, что мы не уйдем слишком далеко и, когда я скончаюсь, тебе легче будет тащить тело.

– Думаю, отец тебе сказал – если ты правда умрешь, мне нужно будет вызвать помощь и наблюдать за процессом разложения тела.

– Именно. Ты понесешь меня, только если я буду дышать.

– Или ты хочешь, чтобы я взялся за это прямо сейчас? Посадил тебя на шею, чтобы ты каждые пятьдесят метров мог открывать новое семейство растений?

– Для почтительного и послушного юноши ты слишком саркастичен.

– Лишь слегка. Если хочешь, могу стараться получше.

– Это хорошо. Я отвлекся на спор с тобой – и мы вон сколько прошагали, а я ничего нового не заметил.

– Зато собаки что-то нашли.

Оказалось, что собакам попалась маленькая семейка рогатых рептилий, которая, по-видимому, занимала в здешней экосистеме нишу кроликов, – зубастые пожиратели растительности, шустрые, прыгучие, предпочитали убегать и сражались лишь в том случае, если оказывались загнаны в угол. Сэлу показалось, что рога не являются оружием – слишком тупые, – а когда представил брачный ритуал, в котором эти создания пытаются бодаться, решил, что такие удары не вызовут сотрясения мозга: черепа прочные, а трясти там особенно нечего.

– По всей видимости, они показывают состояние здоровья, – сказал Сэл.

– Отростки?

– Рога, – уточнил Сэл.

– Думаю, они их сбрасывают и снова отращивают, – заметил По. – Ведь правда эти животные похожи на тех, кто сбрасывает кожу?

– Нет.

– Я поищу сброшенную кожу.

– Тебе придется долго искать, – сказал Сэл.

– Почему? Потому что они ее съедают?

– Потому что они ее не сбрасывают.

– Но с чего ты так уверен?

– Я не уверен, – сказал Сэл. – Но это существо не прилетело сюда с жукерами. Это местный организм, а за местными организмами мы не замечали склонности к смене кожи.

Шагая дальше, они продолжали беседу в том же духе и внимательно осматривали землю. Они много фотографировали, о да! А время от времени, когда видели что-то действительно неожиданное, останавливались и отбирали образцы. Но они все время шли. Сэл, может, и был стар, но он все еще мог держать темп, пусть и опираясь на посох. По чаще убегал вперед, чем держался рядом, но именно он застонал, когда после небольшого привала Сэл заявил, что пора двигаться дальше.

– Понятия не имею, зачем тебе этот посох, – сказал По.

– Опираться на него, когда я отдыхаю.

– Но когда ты идешь, тебе все время приходится тащить его с собой.

– Он не такой тяжелый.

– Выглядит тяжелым.

– Он из бальзового дерева – ну, то есть я называю это бальзовым деревом как раз за легкость.

По взвесил посох в руке. Примерно с фунт, толстый, сучковатый и утолщался вверху подобно кувшину.

– Я все равно устал бы нести его в руках.

– Это потому, что твой рюкзак тяжелее моего.

По не стал возражать.

– Первым людям, побывавшим на Луне и других планетах, было легко, – заметил По, когда они переваливали через высокую гряду. – Между ними и пунктом назначения лежало пустое пространство. Не было искушения остановиться и исследовать его подробнее.

– Так же как и морские путешественники. Они плавали от берега до берега, игнорируя море: у них не было инструментов, с помощью которых его можно было бы изучить на сколько-нибудь значительную глубину.

– Мы конкистадоры, – сказал По. – Только мы убили всех, прежде чем ступить на их землю.

– Это различие или сходство? – спросил Сэл. – Оспа и другие болезни распространялись быстрее конквистадоров.

– Если бы мы только могли с ними поговорить! Я читал о конкистадорах – у нас, майя, были веские причины попытаться их понять. Колумб писал о туземцах, что «у них нет языка», – просто потому, что ни один из языков не был известен испанцам и их переводчикам.

– Но у жукеров вообще не было языка.

– А может, мы так думаем.

– На их кораблях не было устройств связи. Ничего такого, что могло передавать голос или изображение. Потому что в этом не было нужды. Обмен памятью, прямая передача ощущений. Каков бы ни был механизм, он был лучше, чем любой язык, – но, с другой стороны, и хуже, потому что у них не было способа с нами поговорить.

– Так кто был нем? – спросил По. – Мы или они?

– Мы все были немы. И все были глухи.

– Много бы я дал за то, чтобы заполучить живым хотя бы одного.

– Жукер не может существовать один, – сказал Сэл. – Они жили ульями. Нужны сотни, а то и тысячи, чтобы образовался разум.

– Или нет? – спросил По. – Могло быть так, что только королева была разумной. Ведь иначе – почему они все погибли со смертью королев?

– Королева могла быть ядром, центром нейронной сети, и потому-то они и погибли вместе с ней. Но до тех пор каждый из них был отдельной личностью.