– Ну как дела, подруги? – насмешливо спросил нас Костик. – Что нового?

Никто из нас не спешил отвечать. Не знаю, почему промолчала Наташка. Возможно, потому что была вне себя от счастья видеть своего парня живым и невредимым, а может быть, потому что была на него в обиде за то, что он проспал их свидание и сейчас вместо извинений она слышала от него общие, ничего не выражающие слова приветствия.

– Че молчим, будто воды в рот набрали? – усмехнулся Костик и обратился к Наташке, глядевшей на него во все глаза, протянув руку и пощекотав ее пальцами под подбородком: – У-у, ты моя пучеглазенькая!

Наташка отпрянула, нахмурившись. Подбородок ее задрожал, и я поняла, что она едва сдерживается, чтобы не разреветься. Лена тоже это заметила и, неодобрительно взглянув на Костика, встала между ним и Наташкой. Костик смотрел на нее свысока, чуть прищурившись, будто гадал, стоит ли ему отойти подобру-поздорову или Лена смолчит, как молчала раньше.

– Говорят, руки длинны, да ум короток, – с вызовом произнесла Лена.

– Первый раз слышу, – немедленно ответил Костик.

– А еще говорят, каждый день надо хоть одно новое слово слышать, а то уши как у осла отрастут, – усмехнулась Лена.

Костик поморгал, но не нашелся, что ответить на это, так что он просто развернулся и пошел в столовую. Соревноваться с Леной в эрудиции ему явно было не под силу, так что он покинул поле словесного боя несолоно хлебавши. Подумав так, я с удовлетворением отметила, что, кажется, благодаря дружбе с Леной и я сама начинаю мыслить пословицами. Недаром говорят, что добрый пример лучше ста слов.

Этот день впервые за все время нашего проживания в лагере выдался пасмурным. Поднявшийся ветер приятно освежал, от его порывов легкий холодок пробегал по спине и рукам. Единственное, что было плохо, – ветер поднимал пыль, лежавшую на земле до этого ровным слоем, и она теперь носилась в воздухе, словно июньский тополиный пух, так и норовя попасть в глаза.

Мы умылись и тоже пошли в столовую. За одним из столов сидели Костик вместе с Денисом. Они о чем-то переговаривались, причем Костик не забывал закидывать в рот ложку за ложкой, поэтому бубнить ему приходилось с набитым ртом. То еще зрелище.

При виде нас они затихли и заговорщически переглянулись. Я тут же с презрением подумала, что они все еще предполагают, что в Лену вселился «чужой», а раз мы с ней – то и в нас, возможно, тоже.

Мы присели за стол, я села спиной к Костику с Денисом, Наташка тоже. Лена принялась за еду. Мы первый раз за все время, проведенное в лагере, завтракали с ней вместе, и я с удивлением обнаружила, что она ест так же медленно, как Денис.

– Сегодня у нас прямо-таки рыбный день, – усмехнулась Лена и отправила в рот кусочек семги.

– Что-то мне есть расхотелось, – упавшим голосом произнесла Наташка и отложила ложку.

– А ты тоже тридцать три раза пережевываешь? – с любопытством спросила я Лену, заодно сменив тему разговора.

Лена тщательно пережевала и только после этого ответила:

– Почему тридцать три?

– Не знаю, – замялась я. – Я думала, ты мне расскажешь, почему тридцать три…

– А откуда ты вообще взяла это число? – с интересом спросила Лена.

– Денис сказал, – ляпнула я, но тут же вспомнила, что Денис это, кажется, не говорил… или говорил? Поэтому торопливо объяснила: – Он тоже тщательно пережевывает пищу. Ровно тридцать три раза. Я думала, ты знаешь почему.

– Откуда ж мне знать? – улыбнулась Лена.

– Ну ты же все знаешь, – насупилась я, чувствуя себя загнанной в угол.

– Не знаю, почему ровно тридцать три, но зато могу объяснить, почему пережевывать нужно тщательно, – сдалась Лена. – Буддисты говорят: жидкую пищу ешь, а твердую – пей. Это означает, что пережевывать пищу нужно до такой степени, чтобы она перемололась во рту до консистенции пюре. Этот процесс обманывает и желудок и мозг. Мозгу нужно двадцать минут, чтобы понять, что человек насытился. Таким образом, тот, кто ест мало, но долго, будет гораздо сытнее того, кто ест много, но быстро.

– Ничего себе! – воскликнула я. – Зачем тогда все эти диеты придуманы, если все так просто?

– Может быть, кому-то просто лень долго жевать? – усмехнулась Лена и отправила в рот следующий кусочек семги.

– А вы не ждали нас – а мы приперлися… – гнусаво пропел Костик над моим ухом и плюхнулся на стул рядом с Леной.

Денис не спеша сел по другую сторону от нее, тоже напротив меня с Наташкой. Костик уставился на Наташкину тарелку жадным взглядом. Я даже подумала, что он протянет руку и передвинет тарелку к себе без зазрения совести, но он вместо этого спросил:

– Ну что, девчонки, пришельцев видели?

Сказав это, он забегал взглядом по нашим лицам. Я с изумлением смотрела на него: когда это Наташка успела ему проболтаться? Может быть, еще на рассвете, пока все спали, к нему в корпус бегала? С нее станется… С другой стороны, возможно, Костик все же пришел вчера на свидание с Наташкой и, увидев пришельцев, струсил и убежал, даже не подумав предупредить ее.

Переведя взгляд на Дениса, я увидела, что он с любопытством смотрит на Наташку. И не просто с любопытством, а со злобным, хищным выражением в глазах. Я уже видела у него подобный взгляд и теперь гадала: неужели Денис был настолько мстительным, что не мог простить Наташке тот вечер, когда он ей признался в любви на глазах у всех, и теперь каждый раз будет ловить момент, когда она может попасть впросак…