Бабушка любила деревья, собак, кошек, траву и реки. Собак и кошек особенно. Учила уважать собак и помогать им. Ведь не всех после смерти берут на небо, это надо ещё заслужить… Надо, конечно, стараться, надеяться, но быть готовым и к другому. Может быть, в один прекрасный день ты проснёшься совсем не тётенькой и не дяденькой, а голопузым недотёпой щенком, случайно уцелевшим после отстрела родной стаи… Да и вообще… Некоторые остаются на земле навсегда — в собаках, кошках, и птицах, и ёжиках.

Бабушка говорила, что скоро станет модно быть бедным. А для очень многих людей в нашей стране быть модным — самое важное в жизни.

И вот богатые будут стесняться своего богатства, всё попрячут или раздарят второпях… И у всех всего станет поровну. Старики, бездомные собаки и все дети будут есть досыта, не спеша и не стесняясь…

Этого пока что ещё не случилось. Наверное, всё-таки случится, наступит. Бабушка никогда не обманывала. Она вообще такая… Лично мне ужасно жалко, что мы с ней так и не познакомились по-настоящему.

Дело в том, что мой папа сильно вдруг заболел, когда ему было двадцать два года. Прямо ну вот совсем заболел. Но тогда коррупцию ещё не побороли, и можно было договориться. И моя бабушка договорилась с Богом, что она умрёт вместо своего сына. Тогда ещё можно было так. И мой папа стал вообще как новый. Ему вот сейчас уже почти сорок, а он всё равно молодой. А бабушка умерла. Тихо так, чтобы никто сильно не огорчался. Тихо очень стало дома. И на учителей никто не рычал с подвыванием.

А для нас она записала эти истории, чтобы мы всё-таки знали её и помнили.

Мы точно не знаем, где теперь наша бабушка, надеемся, конечно, что на небе, но на всякий случай всегда помогаем собакам и всем зверям. Любая собака или кошка — да любая зверюга — может прийти к нам в сад в деревне или подойти на улице в городе, и мы обязательно поможем.

Однажды к нам пришла меховая рыжая собака, всех нас обнюхала, как будто проверила и пересчитала, лизнула меня в щёку прямо с причмоком и пошла дальше. Мы звали её, обещали угостить, а она обернулась, подмигнула и ушла в сторону реки…

Мише Гульдану

В детстве она думала, что облака вкусные. Как кисель или желе. Попробовать хотелось.

В юности она покупала яблоки и сушёные грибы у старушек, просто из чувства сострадания, из жалости, даже если грибы и яблоки были ей не нужны. Грибы обычно оказывались малопригодными, а яблоки — жёсткими и пупырчатыми, кислятина, дичка…

Однажды пришла на чей-то день рожденья с большой пустой формой для пирога. В форме лежала скомканная льняная салфетка и крошки. Везла пирог в троллейбусе через весь центр, попутчики любопытствовали, и она их угощала пирогом.

Любила гулять в заброшенных домах, собирала старые фотографии, выброшенные, оставленные, ненужные даже родне чёрно-белые туманные лица…

С ней всегда случалось что-то невероятное. Она замечала то, что никто, кроме неё, заметить не мог. Все фрики, которых раньше называли городскими сумасшедшими, всё странное, чудно€е словно притягивалось к ней, лезло в глаза.

— Представляете, иду по Сретенке, навстречу два мальчика несут аквариум!

— Ну какие мальчики, какой аквариум? Угомонись, — говорили ей все.

— Ладно вам, — вступался какой-нибудь воздыхатель без малейшего шанса, тюлень в очках с толстыми стёклами. — Ну, подумаешь, невидаль, пацаны купили аквариум, сейчас запустят рыб…

— Да нет же, это был уже с рыбами аквариум, они его несли очень, очень медленно и осторожно, и рыбы такие там… — продолжала она.

И все хохотали…

Такая вот была девушка…

Теперь ей под пятьдесят. Она выправила разрешение и приценивается к ружьям и пистолетам. Листает оружейные каталоги.

У неё есть подруга, которая всех незнакомых мужчин профилактически называет «пидарасами».

А знакомых, достойных внимания, — «ассоциативными членами».

Такая подруга. Больше у неё никого нет.

Но она ещё ничего, и на неё клюют бойкие старички, загорелые и прижимистые, старые корнеплоды в кепочках, любители всего бодрящего и омолаживающего, особенно если это бесплатно. Бодрит, чёрт побери, держит в тонусе, полезно во всех отношениях, поди плохо?