Беда её в том, что она видит в людях детей и в старом корнеплоде, исковерканном приспособленчеством и безбожием, видит парнишку, лесного завсегдатая, птицелова и рыбака.

Она всё ещё ждёт каких-то там звонков или мейлов.

Прихорашивается перед выходом в скайп.

Это не лечится.

Лет через двадцать можно окликнуть её:

— Эй, пошли в собес, там долгожителям компенсацию дают!

Ответит со значением:

— Не могу, мне должен позвонить один человек и назначить встречу.

Сейчас она идёт знакомиться с собакой. Есть такая собака, с которой ей давно надо было познакомиться. Собака «одногочеловека».

Он, кстати, исключение — совсем не загорелый, не бодрый и не прижимистый.

И не старый. Грустный и много курит.

Однажды так долго сидели в сушечной на Селезнёвке, что никого из посетителей уже не осталось, и официанты вообще перестали их замечать, перестали притворяться японцами, заговорили между собой по-бурятски или по-хакасски…

— На похороны мои приходи обязательно, — сказал «одинчеловек». — Только помни — в гробу уже не я…

— Молодец, додумался! — сказала она, и он улыбнулся, ожидая, что сейчас она будет уговаривать его не умирать никогда.

Но она сказала:

— Так меня и пустили на твои похороны! У тебя супруга повышенной степени сложности, ещё рассердится, не поймёт, кто я такая и на фиг припёрлась. Тогда уж, будь добр, подготовь её как-то, проведи разъяснительную работу. Заблаговременно и предусмотрительно.

Он опять улыбнулся и спросил:

— Хочешь, я вас познакомлю?

— Нет уж, спасибо, — строго сказала она. — Познакомь меня лучше со своей собакой.

И вот теперь она идёт знакомиться с собакой. Зачем теперь знакомиться с собакой — непонятно.

Собаку забрали племянники жены.

«Властители дум, писатели толстых книг не ругаются, а разговаривают матом.

Люди, считающие себя интеллигенцией, не моргнув глазом называют человека “нетитульной” внешности “чуркой”.

Люди, считающие себя православными, зубами вцепляются в мавзолей, не дадут похоронить вождя.

Люди, считающие себя патриотами, ненавидят столицу своей родины и её жителей.

Представители правительства и власти своим стяжательством и цинизмом показывают отвратительный пример гражданам.

В головах соотечественников бурлит опасная каша.

В этих условиях очень трудно правильно воспитать детей.

Хотя вообще, конечно, у нас хорошо, очень красивая природа. Приезжайте к нам, на нашу пороховую бочку, сходим по ягоды…

Но воспитывать детей трудно. Непонятно, как и что объяснять.

Я часто чувствую себя неловко перед детьми.

Надо попросить у детей прощения за то, что мы по молодости, недомыслию, эгоизму и наивности выпустили их в этот чудовищный мир.

Это раньше жизнь была даром божьим, за который положено благодарить и почитать родителей. Теперь жизнь — непосильное испытание и путаница.

Мне хочется попросить у детей прощения. Может быть, не мне одному? Это очень важно. Я прошу всех желающих попросить прощения у детей собраться завтра в три часа дня на Библиотечной улице».

Такое вот запостил один дядька у себя в фейсбуке и лёг спать.

Когда он переходил из восьмого в девятый, за лето вырос на восемнадцать сантиметров, и ему было странно ходить, передвигать длинные ноги, поминутно натыкаясь на прохожих и спотыкаясь, размахивать долгими руками, а доктора обнаружили у него слабое от быстрого роста сердце.

И всё казалось, что главное — научиться ходить красиво, тогда все будут любить, главное — ходить красиво.

Потом он вырос уже окончательно и женился на хорошей девушке, чтобы родители не волновались. И сына родил, тоже чтобы родителям приятно было. А что? У всех так. Если любовь ждать, большую и настоящую, то вообще можно в бобылях засидеться, перед соседями неудобно — подумают, у тебя дефект какой. Женятся люди, чтобы родителям спокойно было. И чтобы соседи косо не смотрели.