Медленно, с огромной неохотой я приоткрыла правый глаз, тут же зажмурилась и глухо застонала.

– Привет, красавица! – негромко засмеялся Хорст, прижимаясь к моей спине и уверенно поглаживая голое бедро.

Мысленно отругав неожиданно сачканувший метаболизм, не успевший вывести из организма излишки алкоголя, я осторожно повернулась, встретилась взглядом с серыми глазами и неловко улыбнулась.

«Девственность!» – с опаской позвала я и, услышав сонное бормотание, мигом успокоилась.

– И что ты делаешь в моей постели? – иду в нападение, потому что…

Ну, потому что… а что еще остается делать?

Хорст тепло улыбнулся и коснулся моей щеки:

– Вообще-то это моя постель и моя комната, – пояснил он, легко подтягивая мое тело к себе.

– М-да? – все еще недовольно откликаюсь я, при этом продолжая старательно упираться в горячую грудь ладошками. – И что я делаю в постели вроде бы женатого мужчины?

Доставала бросил попытки притянуть меня к себе, удивленно замер и неожиданно прижался всем своим необъятным телом ко мне маленькой.

«Хорошо-то как!» – простонало либидо, нежась в ласковых объятиях мужчины.

– Когда ты поняла? – даря нежный поцелуй в висок, спросил он.

Я уткнулась носом в потрясающую грудь Темного и призналась:

– На тренировке, когда снимала бинт, – шепнула, как бы ненароком касаясь губами его кожи, и продолжила: – Твой браслет не такой, как у Роззи, и ты никогда не говорил, что женился на ней, зная, что я пойму, если соврешь. А вот Роззи про свадьбу не врала… – Поднимаю голову, чтобы встретиться с его глазами, и задаю давно мучающий меня вопрос:

– И как настоящий Хорст отнесся к тому, что ты увез его жену на Светлые земли?

– Крайне негативно, – признался блондинчик, большим пальцем обводя контур моих губ. – Пришлось открыть ему страшный секрет и признаться, что моя светимость уже выбрала себе спутницу.

– М-м-м… – протянула я, опуская голову и вновь утыкаясь в мускулистую грудь.

Голова болела, позвоночник ныл, вспоминая вчерашние водные процедуры, организм тотально мучила жажда, но, несмотря на весь этот букет «позитива», я закрыла глаза, счастливо улыбнулась, радуясь, что Темный не видит, и позволила себе немножечко размякнуть.

– Ангел… – Чужие пальцы рисовали на моей спине замысловатые узоры, совсем как в моем сне. – А ты в курсе, что душе невозможно приказать разлюбить кого-то?

– Что? – хрипло прокаркала я и с опаской приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо. – Так, значит, я зря… Получается, что ты меня… – слова застряли сами собой и, окончательно потерявшись в собственных мыслях, я тихо спросила: – А как же так?

Доставала негромко засмеялся, затем ловко перекатился, подгребая под себя, и обрушился жадными поцелуями на мое лицо, губы и шею.

– Не отвергай меня больше, – попросил он, на миг отрываясь от безумной ласки.

И меня начали любить…

Я чувствовала это в каждом касании пальцев, в каждом, пусть даже мимолетном, движении тела, в каждом сводящем с ума поцелуе, в каждом хриплом вздохе. Впервые кто-то дарил мне себя, впервые кто-то отдавался с таким рвением, и впервые я была так счастлива.

– Обещай, что не будешь меня больше отталкивать, – взмолились его губы. – Обещай, что поедешь со мной. Обещай, что у нас будет много детей. Обещай, что будешь любить меня, несмотря ни на что…

– Да… – простонала я в ответ.

Мысленно переложив всю ответственность за сказанное на плечи гномьего самогона, еще не выветрившегося после вчерашнего, я с восторгом принялась отвечать на жадную, местами даже немного грубоватую ласку Темного.

И в тот момент, когда я внутренне сдала все рубежи обороны и, активно размахивая белым флагом, втихаря обсуждала с либидо пикантные подробности своих желаний относительно прижимающего меня к постели мужчины, Темный неожиданно отстранился и завис на вытянутых руках.

– Я так много хочу тебе рассказать, – с какой-то внутренней болью выдохнул он, с высоты глядя в мои глаза, и покачал головой. – И не могу…

Темный зажмурился, сосредоточенно нахмурил брови и резко выдохнул. Быстро наклонившись, он целомудренно чмокнул меня в губы и окончательно встал, оставляя меня царицей постели.

– Ты куда? – Я разочарованно села, глядя на него большими горящими от страсти глазами.

– Мне надо срочно остыть, – поправляя резинку широких штанов, с улыбкой признался Хорст. – А то еще один поцелуй – и моей выдержке придет конец.