Над стройкой гремел голос Уоллиса Стивена. Светловолосый англичанин с постоянно обветренной кожей недавно жаловался на то, что старший рабочий все время всех подгоняет.

«От него только и услышишь, что скорей да скорей. Конечно, время — деньги, — говорил он Франку за пинтой эля. — Но ни за какие деньги не купишь здоровья, если надорвешься, и уж точно не купишь жизнь». Некоторым не нравилось ворчание Уоллиса, его даже называли подстрекателем, но Франк во многом был с ним согласен. Они работали вместе на нескольких стройках и за это время успели подружиться.

Франк посмотрел на кран, решил, что там и так достаточно людей, чтобы устранить проблему, и снова стал укладывать кирпичи. Он погрузился в воспоминания.

Работа в Чако после побега из Эсперанцы… Первая поездка в Буэнос-Айрес, где Франк надеялся встретить Мину… Страх и надежда, когда он вернулся домой… Тайный визит к матери… Мечта найти в Эсперанце Мину…

Но все сложилось не так, как хотелось Франку. Ирмелинда сказала сыну, что и Мина, и ее мать, и Ксавьер погибли. Конечно, Франк не хотел верить в это, но все его попытки разузнать, что же произошло на самом деле, оказались тщетными. Да и как он мог что-то выяснить? Франка ведь до сих пор разыскивали за убийство Клаудиуса Либкинда. А его заклятый враг, Филипп, каким-то образом выжил.

«Ну почему эта сволочь до сих пор жива?» — вот уже в который раз пронеслось в голове у Франка, пока он привычным движением размазывал строительный раствор по следующему кирпичу. Он страстно желал смерти Филиппу.

Как бы то ни было, Франк, так ничего и не узнав, уехал из Эсперанцы, прежде чем там для него стало слишком опасно. Мина и ее мать либо погибли, либо куда-то уехали, и Франк не сумел выяснить, что именно произошло. Он вернулся в Буэнос-Айрес и сел на корабль, следовавший в Северную Америку. «Прочь отсюда, — думал он. — Прочь».

Но уже на корабле Франк решил, что не сдастся и в следующем году вновь приедет на площадь имени Двадцать Пятого Мая. Но опять он прождал зря. Возможно, Ирмелинда была права и Мина действительно погибла.

Вздохнув, Франк обвел взглядом уложенные кирпичи. За месяцы, проведенные на стройках в Нью-Йорке, он стал великолепным каменщиком и управлялся с кирпичами, как будто только этим всю жизнь и занимался. Он заслужил уважение заказчиков и стал не просто подсобным рабочим, а искусным работником, на которых в Нью-Йорке был большой спрос. Благодарить за это Франк должен был Уоллиса. Тот был мастером-каменщиком и многому сумел его научить.

Зачерпнув новую порцию строительного раствора, Франк потянулся за очередным кирпичом.

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем раздался какой-то странный звук. Не зная, что происходит, Франк почему-то сразу посмотрел на кран. На этот раз проблема была не с балкой, а с самим краном.

— Проклятье! — раздался голос Уоллиса.

— Эй! — крикнул начальник стройки. — Нельзя, чтобы этот кран упал! Ни в коем случае!

Рабочие загалдели на разных языках. Франк услышал крики на испанском, немецком, итальянском. За время, проведенное на стройке, он уже успел выучить несколько слов на разных языках. Парень не сводил глаз с подъемного крана. Тот еще сильнее накренился. Рабочие бросились врассыпную, но некоторые оказались недостаточно быстрыми. С оглушительным грохотом кран повалился на землю. Послышался вопль, и на мгновение над стройкой воцарилась тишина.

— O madre de Dios, o madre de Dios! [2]

Франк, отбросив инструменты, помчался на помощь. Он слышал зычный голос Уоллиса, но самого его видно не было. Пыль, взвившаяся после падения крана, постепенно оседала. Словно в тумане Франк увидел нескольких рабочих, сгрудившихся у двух лежавших на земле людей. Один отчаянно вопил, моля о помощи, но люди будто остолбенели. Орудуя локтями, Франк протолкался к пострадавшим и остановился. Один погиб сразу же — балка раздробила ему череп. Другому повезло меньше — его придавило балкой к земле, и несчастный издавал громкие стоны, испытывая чудовищную боль.

— Позаботьтесь о погибшем! — крикнул на английском Уоллис, добравшийся до места аварии.

Франк перевел его слова на испанский, и оба друга опустились на колени перед раненым. Стоны стали тише, глаза несчастного остекленели от боли, на бледной коже выступили капли пота. У пострадавшего были курчавые черные волосы, и Франк предположил, что это ирландец. За время работы на стройке он узнал, что ирландцы на самом деле чаще бывают черноволосыми, чем рыжими. «В них течет кровь кельтов», — объяснил ему Уоллис.

Слова парня подтвердили его предположение.

— Mathair, — простонал раненый на ирландском. — Мама…

— Помощь скоро придет, — произнес Франк первое, что пришло ему на ум.

Уоллес нахмурился.

— Один из наших уже побежал за помощью, — продолжил он, сам не понимая, что несет.

Франк увидел тонкую струйку крови, льющуюся из уголка рта.

— Как тебя зовут?

Раненый шевелил губами, но с них не слетело ни звука. У него изо рта хлынула кровь.