Таким образом, планы врага были частично раскрыты – «вуаль войны» (fog of war) сорвана. Но это не обрадовало президентских советников. Никто из них не знал, что предпринять в ответ на столь серьёзную угрозу. И тогда Макс Хан предложил единственно возможное в складывающейся ситуации решение:

– Мы должны не мешкая нанести превентивный удар!

Хан выдвинул чрезвычайно смелый, даже авантюрный план: на лёгких самолётах, следуя над самой землёй, чтобы избежать обнаружения вражескими радарами, пересечь границу и атаковать с первыми лучами солнца приграничный вражеский аэродром до того, как находящиеся на нём машины поднимутся в воздух.

– Если нам удастся вывести из строя самолёты врага и партизаны в условленный час не получат обещанную поддержку с воздуха, это деморализует их, – убеждённо заявил командующий наёмническим легионом.

– Полковник Азам говорит дело! – воспрянул духом президент Арройя и добавил: – Предлагаю одновременно с воздушной атакой вражеского аэродрома нанести мощный артиллерийский и авиационный удары по выявленным районам сосредоточения повстанческой пехоты…

Итак, кучке авантюристов предстоял фактически самоубийственный полёт в одну сторону. Задание очень напоминало рейд камикадзе. Встреча в боевой ситуации поршневого самолёта с вражескими реактивными перехватчиками могла завершиться только уничтожением первого – в этом были уверены почти все военнослужащие воздушного легиона. Было известно, что авиабаза, которую предполагалось штурмовать, защищена превосходной современной системой ПВО с радарными станциями и позициями зенитно-ракетных комплексов. Неудивительно, что немного нашлось добровольцев класть голову под топор. Даже обещанная Арроей гигантская премия для смельчаков не вызвала среди пилотов-наёмников ожидаемый взрыв энтузиазма.

И всё-таки добровольцы нашлись. Борис и поляк Ян Замбах тоже вошли в их число. Макс Хан приказал построить макет вражеского аэродрома и несколько дней тренировал на нём лётчиков. Использовать для операции решили сверхлёгкие самолёты. Несмотря на крайне низкую скорость и отвратительную живучесть, пластиковые самолётики обладали одним важным преимуществом: на них проще всего было остаться незамеченным для вражеских радаров. На каждый самолёт прицепили изготовленные в кустарных условиях самодельные контейнеры для выброса дипольных отражателей и тепловых ловушек на случай атак ракетами – американцы подобное оборудование поставить не успели.

Перед самым вылетом Хан предложил Борису навестить местного оракула. В последние дни немец явно пребывал не в своей тарелке.

Они нашли предсказателя, ухаживающим за цветами в садике своего уютного домика на окраине города. Вокруг творилось бог знает что: рушились империи, репрессировались целые народы, а этот чудак безмятежно ухаживал за своей личной планетой.

Это был аккуратный господин – очень старый и потому, видимо, очень мудрый. Одет он был опрятно, седая борода подстрижена. На больших хрящеватых ушах мудреца кудрявился тёмный нежный пушок, какой бывает на головках младенцев.

Выслушав визитёров, старик меланхолично заметил, что смерть – это лишь продолжение великого бесконечного путешествия, а не гибель сознания, как принято считать в западной культуре.

– Вы хотите сказать, что мы погибнем? – с каменным лицом уточнил Макс.

– Испугались? Ха-ха! – Весёлый предсказатель обнажил пеньки передних зубов. С живейшим интересом рассматривая гостя своими красными слезящимися глазами, он с сочувствием молвил: – Не расстраивайтесь.

Мудрец взял Хана за руку и принялся внимательно её рассматривать. Речи его звучали странно:

– Когда-то эта рука ловко управлялась с большим топором и длинным мечом, поднимала кубок за здоровье своего рыжебородого короля. Я слышу звон доспехов и рёв огромных труб… Вы погибали триста восемь раз и столько же воскресали для новых жизней. Так стоит ли бояться очередной смены поношенных телесных одежд?

Хан слушал, как завороженный. Борису даже показалось, что зёрна сомнения упали в его душу и могут дать всходы в виде самого неожиданного решения.

Когда они возвращались к машине, Хан был погружён в собственные мысли. Вид у него был очень озадаченный.

– Как думаешь, что мне делать? Кажется, старик напророчил мне скорый финал.

– Если хочешь, я сам вместо тебя поведу завтра группу, – предложил Борис.

– Нет, группу поведёт Хенк.

Нефёдова эта новость очень удивила. Хенк, который никогда не летал на боевые задания, вдруг решил принять участие в чрезвычайно опасной операции! Неужели это возможно? Но южноафриканец действительно решил возглавить группу в качестве пилота самолёта-лидера. Его конфликт с Ханом чрезвычайно обострился, и южноафриканец хотел показать президенту, что в случае устранения конкурента он вполне может лично возглавить легион.

– Нет, осторожничать не время, – играя желваками, рассуждал Макс. – Надо лететь. Если я сейчас дам слабину, Хенк своего шанса не упустит…

Уже подъезжая к гостинице, Макс вдруг сердито буркнул в ответ на собственные мысли:

– Чушь! Стоило тащиться через весь город, чтобы услышать этот бред выжившего из ума старого маразматика…

Первая часть операции прошла на удивление удачно: восемь лёгких самолётиков сумели подкрасться к цели на сверхмалой высоте двух-пяти метров необнаруженными вражескими радарами. Выпрыгнув из-за высокого лесистого холма, штурмовики застали врасплох персонал зенитных батарей. Это было нападение стаи оборзевших блох на собаку Баскервилей. Но кажется, набег удавался. Командование вражеской авиабазы просто оказалось не готово к тому, что будет атаковано летающими драндулетами, предназначенными для выездов на пикник…