А вечером Саша повел меня на балет. Я мало что понимала в балете даже своего времени, но на это мероприятие отправилась с немалым любопытством.

Как в этом времени понимают культуру? Как ее творят?

Уже через полчаса после начала я сидела и позевывала.

– Ты не любишь балет? – склонившись ко мне, спросил Александр.

– Люблю, – ответила я. – Но то, что творят эти артисты, нельзя назвать танцем. Ни одухотворенности, ни жизни. Словно роботы.

Муж только улыбнулся.

– Да и сам зал довольно непривычен.

О концертном зале стоит сказать отдельно. Это очень большое помещение – и на этом его сходство с залом нашего времени заканчивалось. Обтекаемый, гладкий, словно куриное яйцо, он был лишен любых украшений, а на овальной сцене в середине зала и происходило действо.

В общем, и само помещение, и развлекательное зрелище так себе.

Выходя в антракте прогуляться, я спросила:

– Алекс, а когда мы познакомимся с первым из моих родственников?

– Если хочешь, прямо после спектакля.

Оглянувшись по сторонам, я сдавленно спросила:

– Он что, среди зрителей?

– Нет.

И не успела я облегченно выдохнуть, как супруг добавил:

– Он – исполнитель главной мужской партии.

Когда мы вернулись обратно в ложу, я все еще не отошла от этой новости и, едва погас свет, смотрела спектакль с совершенно другой точки зрения.

Конечно, можно подойти после балета, познакомиться, но что я скажу?

«Добрый день, я ваш далекий предок. У нас похожая ДНК. Вы не согласитесь быть моим родственником?»

Бред! Нормально к этому отнестись нельзя.

Многие знают об удавшемся эксперименте с переносом во времени, но сама я не настолько известная персона.

Все время, остававшееся до конца спектакля, я металась между желанием познакомиться с родней и решением оставить все как есть.

– Ну? – спросил меня муж после окончания балета.

Уже хорошо зная меня, он без лишних слов понимал эти метания.

– Нет. Давай посмотрим остальных. Я не уверена пока ни в чем, мне нужно время, чтобы подумать.

– Трусиха, – тихо рассмеялся Саша.

Я лишь пожала плечами.

– Они все здесь?

– Нет. На этой планете еще только один. Третий – на научной станции, четвертый – на астероиде.

– Тогда давай завтра посмотрим этого второго. Они все земляне?

– Да. Мне кажется, как раз по этой причине именно они генетически так близки тебе.

Весь ужин я была молчалива и терзалась сомнениями. Как лучше поступить и не пожалеть потом? И чего хочется именно мне?

– Муся, – прижал меня к себе Александр. – Ну что такое?..

– А как бы ты поступил?

– Я бы перевел их к себе на станцию и попробовал подружиться с каждым.

Внимательно посмотрев на мужа, я улыбнулась и поцеловала его.

– Так и думал, что ты ухватишься за мое предложение. Но помни – это должно быть твое решение!

На это я только хмыкнула:

– Завтра решу. А сегодня помоги мне отвлечься от этих мыслей.

На губах мужа заиграла довольная улыбка.

– Мудрый подход, – пробормотал он, склоняясь ко мне.

Обхватив его руками за шею, я полностью согласилась.

Второй родственник оказался дальнобойщиком. Не думала, что эта профессия сохранится в веках. Правда, теперь люди этой гордой профессии водят огромные крейсеры и возят герметизированную продукцию в дальний космос – на планеты, которые еще только осваиваются, на крупные астероиды и большие торговые станции.

На Неваде располагалась одна из крупнейших торговых баз. Внешне – огромный монстр из стекла и пластика, а внутри – разозленный улей. Очень похоже на биржу во время обвала каких-либо котировок. Крик, гам, все куда-то бегут, спешат, толкаются…

Большая радость, ничего не скажешь. Как можно работать в вечном хаосе?

Я уцепилась за Александра, и мы вдвоем пробрались к одному из лифтов, который вознес нас ввысь.

Крупные крейсеры базировались на самом верху металлического монстра, в средних слоях атмосферы. Когда двери лифта разъехались, я увидела сиреневые облака и какой-то странный туман.

– Это безопасно? – замерла я.

– Да. На этой планете ты дышишь не кислородом, но разницы не замечаешь. Этот газ очень похож на привычный для нас воздух, но сильно отличается от него внешне.