Пещера казалась запертой надёжно, но, видимо, один из похитителей знал волшебные слова: «Сим-сим, откройся». Виктор потянул на себя третий с краю прут, и тот согнулся под прямым углом с неожиданной лёгкостью, опустившись почти до земли. Очевидно, внизу имелся шарнир, незаметный под слоем ржавчины. Свету вновь посетили прежние сомнения: ну когда же они всё успели так хитроумно подготовить? Но на долгие размышления времени не оставалось.

Ещё два прута повторили судьбу первого, открыв достаточно широкий проход. Инструкция предписывала войти и прошагать вперёд двести ярдов, но Виктор не торопился — водил лучом фонаря по сводам и стенам рукотворного грота, внимательно изучая пещеру.

Насколько можно было увидеть, туннель, поглотивший речку, тянулся прямо, ни изгибов, ни поворотов. Будь он ровным и гладким, укрыться и спрятаться здесь никому не удалось бы, однако своды и стены были сложены из одинаковых железобетонных конструкций — громадных полукруглых арок, опирающихся на берега. По краям каждой арки имелись дугообразные выступы, рёбра жёсткости, и по берегам тянулся ряд укрытий, расположенных через каждые четыре ярда, за каждым из которых мог спрятаться один человек. А вот двоим было бы тесновато.

Виктор притянул Свету к себе, зашептал на ухо:

— Внутри их нет. Они войдут следом, отрежут нас от выхода. Если всё пойдёт плохо — на пол не падай, может зацепить рикошет. Прижмись к стене за вон такой бетонной хренью, поняла?

Света молча кивнула.

— Пошли, — сказал он в полный голос.

И они пошли.

Вода катилась по ровному бетонному руслу практически бесшумно, и шаги отдавались громким эхом под бетонными сводами. Казалось, что кто-то идёт позади, дышит в затылок. Света порой оглядывалась, но никого не могла разглядеть на фоне слабо светлеющего входа. И всё равно не могла отделаться от ощущения, что за спиной опасность. Она поняла, что действие коктейля «Бодрость», или как он там называется, сходит на нет, но просить о второй порции не стала, не хватает ещё для полного счастья подцепить зависимость…

Виктор, если и испытывал тревогу, ничем её не выдавал. Шёл уверенно, не оглядывался, светил только вперёд. Фонарь он держал в руке, вытянутой в сторону.

Свет погас неожиданно, Света замерла на месте. Спросила негромко:

— Что случилось? Батарейки?

Он ответил, тоже понизив голос:

— Пришли. Примерно двести ярдов. Погрешность в несколько шагов, думаю, не критична.

— И что теперь?

— Ждём.

В темноте послышался лёгкий шорох — затем металлический щелчок. «Оружие, — поняла Света, — пистолет или револьвер… Боже, лишь бы он не понадобился здесь и сейчас, лишь бы всё обошлось без пальбы…»

Ждать пришлось долго. Свете казалось, что прошли часы с момента их появления в туннеле, но в действительности счёт шёл на минуты: когда ничего не происходит, они кажутся бесконечными.

В туннеле, у воды, оказалось холоднее, чем наверху. А может быть, её охватил озноб. Света натянула перчатки, подняла воротник, но всё равно дрожала.

Чуть позже сообразила, чего выжидают похитители: полной темноты снаружи. Светлое пятно входа поблёкло, слилось с окружающей мглой, и теперь даже человек с самым острым зрением не смог бы разглядеть входящих в туннель.

Но пока никто не вошёл. Либо вошёл, но никак не проявлял себя.

Прошло ещё несколько минут — или часов, или вечностей, — и Света услышала слабый, на грани восприятия, звук. Тихий-тихий шорох. Словно кто-то невзначай, вскользь, коснулся краем одежды бетонного выступа.

И тотчас же в мизинец отдался чувствительный толчок: напомнила о себе серебряная змейка. Света не удивилась, восприняла как должное. Тихонечко толкнула Виктора: дескать, слышишь? Он не ответил ни вопросом, ни движением. Наверное, услышал.

Ещё один тихий звук… Вроде бы чуть ближе… Но отчего-то Свете показалось, что донёсся он с другого берега. И как это понимать? Как планируют они осуществить обмен через водную преграду? Заставят их переходить вброд? Здесь неглубоко, но холодная апрельская вода, бр-р-р… Что-то они затеяли, в чём-то здесь подвох…

— Стоять! — громовым раскатом прокатился по туннелю голос Виктора. — Ни шагу дальше! Или я стреляю!

Ни о чём подобном они со Светой не договаривались… Виктор импровизировал, очевидно, тоже заподозрив неладное.

— Какую часть слова «стоять» ты не понял?! Объяснить пулей?!

Похоже, видел он в темноте не хуже кошки. Света, сколько ни всматривалась, не смогла различить никакого движения, ни на том берегу, ни на этом.

— Не боишься попасть в мальчика? — раздался голос из темноты. Эхо помешало понять, с какого берега он прозвучал.

— Его с вами нет!

— Ишь, глазастый… Здесь он, здесь, ближе к выходу.

Свете показалось, что говорит не тот человек, что звонил. Голос трудно опознать при здешней гулкой акустике, но строй фраз совсем другой.