Стоя в одиночестве на извилистой гравийной подъездной дороге, Пит смотрела на ненавистное нагромождение серого камня, где вынуждена проводить свои дни ее мать. Сквозь зарешеченные окна на верхнем этаже вниз смотрели пустые лица. Ужасная мысль внезапно поразила Пит. Что, если она войдет внутрь, и кто-то решит, что она сумасшедшая и ее посадят в комнату с решетками на окнах и будут держать там? Как убедить людей, что ты не безумна, если они говорят обратное? Ты можешь спорить там и визжать, драться и плакать… и будешь только больше казаться сумасшедшей. Велика ли разница между людьми, заглядывающими внутрь снаружи, и теми, кого поместили за зарешеченные окна?

Почему мама должна тут находиться?

Жуткие мысли задержали Пит, дрожавшую на сильном холоде, на несколько минут, но наконец она собралась с духом и вошла внутрь. Она не должна огорчить маму. По правде сказать, были моменты, когда ее мать, казалось, не замечала ее. Пит надеялась и молила о том дне, когда пребывание для нее здесь с мамой будет совсем другим. Может, даже сегодня.

Дородный санитар за первым столом подозрительно посмотрел на нее, когда она вошла в унылый, выложенный кафелем коридор, хотя Пит знала, что он узнал ее по прошлым посещениям.

— Ты одна, девочка?

Вот оно, началось. Впустят ли ее?

— Мой папа заболел, а дедушка работает. Могу я увидеть маму? Она будет ждать…

— Твою маму, говоришь? Как ее зовут?

— Беттина Д’Анджели.

Санитар проверил в списке.

— О’кей. Она не в палате для буйных, можешь навестить ее. Но тебе нельзя ее брать на прогулку, как это делает отец. Ты, вероятно, найдешь ее в комнате отдыха. Отсюда прямо по коридору. — Он указал на пару двойных дверей с большими вставками из стекол с проволокой внутри, но Пит знала дорогу, она видела, как отец или дедушка проходили через эту дверь сотни раз.

Пройдя через первые двери, она попала в совершенно новый мир. Это был вестибюль с выкрашенными в зеленый цвет стенами, где у стальной двери с маленьким окошком сидел второй охранник. Огромное кольцо с ключами было прикреплено к поясу на цепи, и они громко позвякивали, когда он поднял кольцо, чтобы открыть стальную дверь.

— Она в комнате отдыха. Ты знаешь дорогу.

Когда Пит прошла через вторую дверь, она услышала, как та закрылась за ней с глухим стуком. Ключи вновь зазвенели, когда охранник запирал ее. Она вздрогнула, и на мгновение ей действительно захотелось вернуться и застучать в дверь, чтобы ее выпустили. Но мама ждала. Она подняла голову и направилась по коридору.

Это было странное место. Она ощущала вокруг себя дикость. Звероподобные крики неслись издалека, как в джунглях. Два или три человека прошаркали мимо нее — пациенты, определила она по их халатам и тапочкам — и в их глазах было столько боли, что Пит вынуждена была отвести взгляд. Теперь она поняла, почему во время ее прошлых посещений ей приходилось ждать у входа, пока папа или дедушка шли посмотреть, в каком состоянии находится мама. С иронией отдавая себе отчет, четырнадцатилетняя Пит понимала, что она еще слишком мала, чтобы находиться здесь.

В конце коридора у открытой двери стояла низенькая женщина в униформе.

— Это комната отдыха? — поинтересовалась Пит.

Женщина кивнула.

Пит робко заглянула. В помещении царил шум — болтовня, плач, жужжанье, визги, шепот, смех. И повсюду движение — бесцельное движение — люди бродили по комнате просто ради какой-то деятельности, выводя уродливые круги на линолеуме, некоторые из них с отсутствующим видом, другие с гримасами и выражением маниакального веселья. Глядя на все это, Пит почувствовала, словно пауки поползли вверх по ее рукам. Даже в своих самых буйных фантазиях Пит никогда не думала, что место, в котором мама проводила свои дни, столь ужасно.

— О, Господи… — легкий вздох, неоконченная молитва об избавлении ее мамы из этого ада, сорвался с ее губ. Пит начала оглядывать комнату, ища сквозь туман сигаретного дыма, движения и звуки свою мать. Наконец она поняла, что ее здесь нет.

Она могла бы спросить охранницу у двери, где найти миссис Д’Анджели, но что, если женщина не позволит ей пойти туда, где находится ее мама? Что, если она заставит ее уйти? Тем временем охранница была занята улаживанием громкого спора, вспыхнувшего между двумя пациентами, которые играли в карты. Поэтому Пит вышла из комнаты и нашла лестницу, ведущую на верхние этажи. В прошлый раз ее мать махала ей рукой сквозь зарешеченное окно своей комнаты, когда Пит стояла внизу на гравии, и она узнала, что Беттина живет на четвертом этаже. Она закрыла глаза и вспомнила лицо матери в окне, потом мысленно подсчитала, сколько было окон от угла дома. Четыре, она абсолютно уверена. Мама была в четвертой комнате. Или, может, пятой.

В пустынном коридоре четвертого этажа все металлические двери были закрыты, но у каждой было маленькое окошко, как у двери в вестибюле внизу. Пит пошла по коридору, считая двери и заглядывая в каждое окошко, чтобы убедиться, что она не пропустила мамину комнату. Внутри она видела комнаты наподобие камер с кроватью, столом и единственным стулом. Хотя и маленькие, они не производили ужасного впечатления. На окнах висели цветастые занавески, на некоторых стенах были приколоты картинки. В одной из комнат на стуле сидел пожилой человек и читал: в другой — на кровати лежала молодая женщина. Пит почувствовала себя немного лучше. По крайней мере там, где жили пациенты, жизнь казалась чище, тише, почти нормальной.