После первой похвалы Беттина стала задумчивой. Она взяла украшение с белоснежного ложа и опустила на руку.

— Это на самом деле мне, правда? — спросила она после минутного разглядывания русалки.

— Тебе? Что ты имеешь в виду, мама?

— Она выглядит, как живая, даже красивая, — продолжала Беттина, — настолько живая, что может обмануть любого, кто не видит, что скрывается под внешним видом.

— Что, мамочка? — спросила Пит тихим нежным голосом.

— Западня.

Пит озадаченно посмотрела на нее.

Беттина провела пальцами по опаловой чешуе хвоста.

— Посмотри. Она закрыта в своем собственном мире, потому что у нее нет необходимого умения выжить в реальном мире.

Стив беспокойно поглядывал на жену.

— Ты не закрыта, Тина. Ты…

Джозеф оборвал его, как всегда готовый отвлечь внимание от странностей Беттины.

— Замечательная работа, Пит! Вдохновенная. — Он все это время знал, что Пит что-то делает, хотя она тщательно держала это в секрете, но он не представлял, какая изысканная получится вещь. Джозеф был в восторге от ее мастерства.

Несмотря на возражения зятя, он не оставлял мечты, что однажды Пит пойдет по его стопам в какой-нибудь области ювелирного ремесла. Она такая одаренная, с таким врожденным вкусом. В шестнадцать Пит могла оценить бриллианты так же — нет, лучше, чем он. Только неделю назад клиент принес для оценки очень хороший бриллиант. Изучив его целиком за пятнадцать минут, Джозеф не был абсолютно уверен в градации его цвета. Он попросил клиента оставить бриллиант до прихода партнера. Потом он показал камень Пит, чтобы она классифицировала его. Ее ответ был более быстрым и уверенным, чем его, и она оказалась права.

Сейчас он смотрел с восхищением, близким к благоговению, на творение своей внучки.

— Какая оригинальность! Какая техника! Я знал, что в тебе это есть, Пит. Брошь это подтверждает. Если ты будешь усердно работать и развивать свой талант, из тебя выйдет великий ювелир.

— Джо, — начал Стив, но Джозеф оборвал его.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Стив. Ты хочешь, чтобы она стала врачом, но у девочки поразительный врожденный талант. Ты только посмотри на это. Нет ничего зазорного в том, чтобы быть художником, как Челлини или Фаберже, или Картье.

Стив посмотрел на брошь и нахмурился, между бровями залегли две параллельные морщины.

— Что ты думаешь, папа? — робко спросила Пит, явно ожидающая от него похвалы.

Он сразу не ответил, вместо этого продолжал рассматривать брошь. Джозеф, который не хотел, чтобы Пит почувствовала себя обиженной, опять быстро вмешался в разговор.

— Что натолкнуло тебя на эту идею, Пит? За все годы моей работы я никогда не видел ничего подобного.

Когда глаза отца встретились с ее глазами, в памяти Пит вспыхнул один эпизод. Чтобы яснее вспомнить его, она заговорила тихим голосом, воссоздавая детали этой сцены.

— Я помню, когда я еще была маленькая, я нашла даму, прекрасную даму, украшенную драгоценностями. Она была спрятана в Раффи. — При этом она усмехнулась. — Мама, помнишь Раффи, моего игрушечного жирафа? У этой дамы плечи были сделаны из жемчужины, эмалевая головка и сапфировые глаза. Она сверкала, как сказочная принцесса.

Стив так пристально смотрел на нее, словно мог взглядом заставить ее замолчать, даже забыть об этом. Потом он улыбнулся.

— Драгоценности в жирафе? — Всем своим тоном он хотел показать, что это нелепость.

— Неужели ты не помнишь, папа? Я ведь показала ее тебе, а ты мне сказал, что она злая, и убрал ее. Ты велел мне забыть о ней, что я и сделала. Вероятно, я могла принять это за сон, но, когда стала делать наброски для маминой броши, дама уже жила в моем сознании. Русалка просто выплыла из-под моего карандаша.

— Пит, — начал Стив, — не думаю…

Джозеф подался вперед в своем кресле.

— Когда это случилось, Пит?

— Когда? — переспросила Пит. — Не знаю. Я… подожди, я вспомнила. Кеннеди только что был избран президентом, значит, это… 1960-й. Мне тогда было восемь лет. — Она повернулась к отцу. — Почему ты сказал, что она злая, папа?

— Потому что так оно и есть.

Джозеф резко перебил его:

— Так оно и есть? Ты хочешь сказать, что она была на самом деле? На что похожа та таинственная дама?

Пит вновь заговорила.

— Это было что-то вроде куколки, но маленькой, и только ее верхняя часть. Она была усыпана драгоценными камнями, бриллиантами, рубинами — думаю, настоящими.

— Если тебе тогда было восемь лет, — рассуждал Джозеф вслух, — тогда ты уже могла отличить настоящие камни от подделок. Я к тому времени уже многому тебя научил, что касается бриллиантов.