– Воровство, мздоимство и рабство – неприемлемые для славян вещи и в нашей древности. Мало того, сам Сияющий Курган, пользуясь силами таинственных шуйвов, ведёт некий присмотр за поселенцами. Ну и не забывай о связующем, основополагающем факторе, который существует в мире Трёх Щитов уже давно. Это наличие людоедов-зроаков и их приспешников, вонючих кречей. Перед лицом такой напасти ни о каких разбойных трениях между людьми и ни о каких распрях между государствами не может быть и речи. Иначе здесь такая разруха творилась бы!.. О-о! Ни в трагедии описать, ни в ужасе поведать.

То есть наша экскурсия прошла не только познавательно, интересно и увлекательно благодаря всезнайке-принцессе, но и в некоторых рассуждениях на темы здешних вечностей и гуманитарных приоритетов. Может, я ещё и сам не понимал всех тонкостей построения общества поморов да и толком не догадывался, почему они поморами назывались, но уж всяко видел бросающиеся в глаза положительные качества здешней цивилизации. Жить здесь – одно удовольствие. А уж если родителей хорошо пристроить да девчонок отыскать…

Упоминание о подругах, пропавших в горах Велеса, сильно портило настроение. Прислушивался к интуиции и не понимал: живы ли егозы до сих пор или потеря связующей с ними ниточки чувств привела к полному забвению, отторжению и равнодушию? Потому что если всё-таки верить интуиции, то получалось два варианта: либо я перестал ощущать опасность над ними из-за времени и расстояния, либо им хорошо, светло, сытно и радостно. О третьем, самом трагическом варианте я старался даже не думать.

Имелся ещё и четвёртый, в котором обо мне забыли начисто и при последующей встрече долго со мной даже говорить не станут. Всё-таки подруги – это опытные и зрелые женщины, прославленные воительницы, героини. Не говоря уже о том, что Маша, Вера, и Катя – красавицы и невероятно умелые в постели затейницы. Если такие отыщут своих мужчин, то те их будут на руках носить и уж точно никому не отдадут. И мне тогда только останется, что утереться, улыбнуться напоследок и…

Дальше мои фантазии иссякали. Да и четвёртый вариант я отторгал сразу.

Что ещё запомнилось в тот день ближе к вечеру, так это огромная толпа вдоль главной набережной. Понять, чего это тут столпился народ, нам помог короткий диалог с каким-то помятым дедом, выбравшимся из давки и еле-еле переводящим дух:

– Что там за представление?

– Ага! Настоящий цирк! – сипло дышал очевидец. – Наш император заключил союз с какой-то новой империей. Вот принцесса из той империи по набережной и проехалась. Что лепа, то лепа! Глаза вылезают из глазниц от желания её пощупать. Хе-хе! Только вот что удумала: ноготки чем-то красным и блестящим покрасила…

– И что тут особенного? – удивился я. И в сердце у меня ничего не дрогнуло. – Это же модно среди женщин.

– Да? Ну да бог с ними, с ноготками. А вот кто в той империи проживает, так вообще мрак! Сам видел, что два кречи в той же самой карете с принцессой ехали…

– Не может быть такого! – вырвалось у меня со злостью.

– Сам видел! – ударил себя старик по впалой груди кулаком. – Два! Кречи! Только не простые, а… белые!

Злость у меня сразу испарилась, я развернул нашу компанию прочь от набережной и дал резонное объяснение случившемуся:

– Либо пьян дедушка, либо куклы каких-то ангелов за белых кречи принял. Ха-ха! А я уже собрался ему между глаз врезать за наглое вранье!..

Ничего из драгоценностей мы в тот день не продали. Зато, вернувшись в пейчеру и отправившись ужинать в столовую, встретили там не только ожидающего Феофана Цветогора. Там же лицезрели главного казначея рода Гентлиц. Он долго рассматривал чуть ли не каждую монетку из СССР, вчитывался в надписи на гербах и памятных датах, крутил носом и жлобствовал, торгуясь, словно расплачиваться следовало своими почками. Но в конце концов уплатил требуемую сумму и сразу забрал товар в крепость – представительство рода в столице. С ним вышла и Эмма, дав мне возможность спокойно вздохнуть и прямо в столовой подвести итоги нынешнего дня.

А так как все устали от новых эмоций и впечатлений, то долго не рассиживались, тут же отправившись по своим комнатам. Земляне даже в моечную на нижнем этаже не могли пройти, потому как опасались от меня далеко отходить. Туда умчался только Феофан, явно гордящийся своей высокой должностью управляющего.

Серпанса-администратора я оставил в коридоре, чтобы он бдел в поисках какой-нибудь для землян опасности. При этом вначале заглянул в свою комнату, включив люмен на самую минимальную мощность, потом сгонял к родителям и деду, пожелав им спокойной ночи. Вернувшись к себе, сразу на ходу стал раздеваться, а на кровать плюхнулся уже в одних трусах и майке. И чуть разрыв сердца не получил, наткнувшись под одеялом на тёплое, упругое тело.

– Ты меня чуть не убил! – пожаловалась женщина голосом Эммы. – Неужели не можешь быть со мной поласковее? Во время первой брачной ночи начинать с грубостей и излишеств – плохой тон. Я ведь не развратница какая-то…

При этом её ручки действовали с такой скоростью и умениями, что их обладательнице позавидовала бы всякая жрица любви в избранных борделях любого мира. Фактически за одну минуту она меня чуть ли не изнасиловала, находясь при этом снизу.

Хорошо, что в сексе я всё-таки человек опытный, разносторонне развитый и умею делать разные штучки-дрючки. Причём такие «дрючки», которые являются антонимами фривольному выражению «дрючить». Я сумел сконцентрироваться, взять своё вздыбившееся в похотливом экстазе тело в волевой захват, и, сдвинувшись в нейтральное положение, ровным голосом произнести: