[335] Великие врата — главный вход храма; кольцо — дверная ручка, петля.

[336] В оригинале — buhotiaus: происхождение и значение термина неясны, П. Риан сближал предмет, невнятно описываемый Робером де Клари, с тем, о котором упоминается в «Книге Паломник» Антония Новгородского: «медян романист, рекше наров», т. е. засов. А. Пофилэ рассматривал термин как производный от слова buhot, «горлышко» (кувшина и т. п.), считая, что священнослужители св. Софии «исцеляли» с помощью трубки, соединенной с воздушным насосом, откачивавшим «немочь». X. Лопарев переводил текст Робера де Клари, употребляя слово «ствол» («у кольца великих врат висел ствол»), что не вносило ясности в суть дела. Ф. Мели путем анализа лексики хрониста пришел к заключению, что buhotiaus — это дверное кольцо из металла в форме змеиного «горлышка» наподобие других распространенных в Византии «талисманов» в виде животных и насекомых. П. Дембовски полагал, что речь идет вовсе не о какой-либо трубке, рожке или засове, но о чем-то подобном, но ни Антоний Новгородский, ни Робер де Клари никогда раньше этого предмета не видели и потому не знали, каким именно словом его обозначить, поэтому они использовали лишь им самим понятный термин. А. М. Нада Патроне, ссылаясь на мнение Р. Азара, указывает, что слово buhotiaus, исчезнувшее из современного французского языка, сохранилось, однако, в пикардийском диалекте в форме buhot (buhotiaus — уменьшительное от него): так называется стебелек растения либо цилиндр катушки, предмет трубчатой формы и малого диаметра. Кроме того, buhoteux — курильщик. Эти значения слова целиком подтверждают описание Робера де Клари (une fleuste dont chil pasleur fleustent) и соответствуют истолкованию, предложенному Добрыней Ядрейковичем: засовы имели обычно трубчатую форму.

[337] «...Тот же наров, — сообщал новгородец, — вкладают в рот мужи и жены, да аще кто будет яд змеин снел, или отравлен како, то не может его выняти изо рта, дондеже вся злоба изыдет слинами изо рта».

[338] Хронист рассказывает здесь о столпе (колонне) императора Юстиниана I.

[339] Иными словами, статуя Юстиниана была обращена на Восток в знак «вызова»; поднятая правая рука также была протянута к Востоку, как бы предупреждая персов; в левой император держал шар с крестом на нем — один из атрибутов власти василевсов, символ могущества Византии.

[340] Ираклий — византийский император, в 627—628 гг. разбивший персов и вернувший захваченные ими провинции в Азии и Египте. В действительности речь идет о конной бронзовой статуе Юстиниана I (воздвигнута в 543— 544 гг.), находившейся на форуме Августеон, между храмом св. Софии и воротами Большого дворца. Император представлен был в костюме Ахиллеса. Сохранились рисунок XIV в., изображавший статую, и ее описания, которые в значительной мере подтверждают образ, запечатленный Робером де Клари.

[341] Set Apostres: вероятно, Робер де Клари поименовал эту церковь «на слух», спутав слова «septe» («семь») и «saints» («святые»); речь идет о константинопольской церкви Святых апостолов. Считалось, что в ней якобы был захоронен один из апостолов (св. Андрей) (а не семь!), а также св. Лука и св. Тимофей, о чем сообщает наряду с другими источниками и Антоний Новгородский. Церковь построена была в середине VI в. и послужила прототипом венецианского собора св. Марка.

[342] В действительности тут были гробницы ряда византийских императоров и императриц, а также видных церковных деятелей (Иоанна Златоуста, Григория Назианзина и др.). По свидетельству Никиты Хониата, крестоносцы вскрыли императорские гробницы (включая Юстинианову) и унесли все ценности.

[343] Добрыня Ядрейкович в «Книге Паломник» тоже упоминает мраморный столп, к которому якобы «Христос привязан бысть». Вероятно, источник обоих авторов—евангелие от Матфея (гл. 27, ст. 26), где говорится о том, что Понтий Пилат, «Иисуса бив предал на распятие», хотя ни о каком столпе, к которому он был привязан, не упоминается.

[344] Мать императора Константина I Великого (324—337), причисленная церковью к лику святых, — Елена (умерла в 327 г.).

[345] Вероятно, имеются в виду Гиролимниевы ворота, увенчанные тремя императорскими бюстами, которые были украшены драгоценными камнями. Эти ворота находились в стене напротив Влахернского дворца и служили входом в него.

[346] Золотые ворота расположены были в южной части сухопутных стен. Первоначально триумфальная арка, воздвигнутая Феодосием I в 388—391 гг. в честь победы над узурпатором Максимом. Византийский историк Кедрин рассказывает, что на воротах находилась скульптурная группа — четыре бронзовых льва. Ворота служили для въезда в Константинополь в особо торжественных случаях.

[347] «Игралище императора» (jus l’empereeur) — ипподром. Его длина составляла 400 м, ширина — около 120 м, он вмещал по 120 тыс. зрителей.

[348] Императорская ложа помещалась в северо-восточной части ипподрома и была украшена бронзовой квадригой (четверка коней), впоследствии ее перевезли в Венецию, где она и поныне стоит над порталом собора св. Марка.

[349] Имеются в виду два происходивших одновременно конных заезда; по длине ипподрома тянулась разделительная стена, одну часть занимали «зеленые», другую — «голубые» участники зрелища.

[350] Арабский географ XI в. Идризи сообщает, что на ипподроме стояли в два ряда очень живо исполненные бронзовые статуи людей, медведей и львов. Там же находились два обелиска. Описание ипподрома у Робера де Клари — одно из самых обстоятельных в средневековой литературе.

[351] Представление Робера де Клари, будто фигуры животных и людей на ипподроме некогда двигались силой волшебства (par encantement), показывает, что его воображение переходило границы действительных возможностей средневековой техники. Возможно, впрочем, что «двигались» какие-то части статуй (лапы животных и проч.), которые таким образом словно «играли», и хронист мог слышать рассказы об этом.

[352] Вероятно, Робер де Клари описывает здесь бронзовую статую богини Афины, упоминаемую Никитой Хониатом. Ее левая рука была прикрыта накидкой, правая поддерживала голову, слегка наклоненную к югу. Те, кто не знал подлинного направления, могли думать, что богиня как бы взирает на Запад и рука ее словно призывает западное войско к завоеванию города. Сообщение о пророческих надписях свидетельствует, насколько широко были распространены среди крестоносцев подобного рода «предсказания», создававшиеся post eventum (после совершившегося события) и представлявшие собой форму пропаганды. Вторая из двух статуй, называемых Робером де Клари, возможно, была золотой статуей Ромула.