У правой стены, чуть в глубине, старинная кровать под балдахином, с задернутым пологом.

Посередине сцены большая софа, два кресла, низкий стол и высокий столик под стеклянной крышкой.

Слева впереди обеденный стол с двумя стульями.

В глубине за ним — рабочий «кабинет» Владимира, своего рода кафедра, куда ведет лесенка. На кафедре стоят письменный стол, стул и шезлонг. Кроме того, там книжный шкаф, а посередине — большой аквариум.

За кафедрой — широкий коридор, галерея, ведущая в глубь сцены. С правой стороны галерея фланкирована колоннами. Слева видна мебель, напольные часы, произведения искусства, камин и т. п. Галерея кажется бесконечной. Если кто-то проходит по ней, его шаги отдаются гулким эхом.

Владимир вбегает по галерее в комнату. Из носа у него хлещет кровь. Он весь дрожит, зубы стучат. Бросает револьвер на высокий стеклянный столик. Стекло раскалывается, револьвер падает на пол. Владимир обхватывает грудь руками, его знобит. Не раздеваясь, прямо в кашне, пальто и шапке, ложится на софу и сворачивается клубком. Немного погодя по галерее в комнату вбегает Нелли. В руках у нее открытая картонка, которую она бросает на пол. Из картонки вываливаются грязное белье и платья. Нелли пытается дыханием согреть холодные руки. Мельком оглядывает комнату. Подходит к кровати и прямо в пальто ложится на постель.

Нелли. Где же ты был?

Владимир. Недоставало только, чтобы я из-за этого холодища сломал переносицу.

Нелли. Обнял бы меня покрепче.

Владимир. Спешил выйти из экипажа, споткнулся и упал на мостовую.

Нелли. У тебя снова идет кровь.

Владимир. Нелли!

Нелли. Да.

Владимир. Я лежал в канаве и видел, как ты выходишь из тюрьмы. Но ты даже не оглянулась. Сразу села в пролетку.

Нелли. Зима. У тебя снова идет кровь.

Владимир. Течет из лобных пазух.

Нелли. А нельзя себе представить это ранение как-нибудь по-другому?

Владимир. Нет.

Нелли (робко смеясь). Внезапная мысль?

Владимир. Может быть. Не знаю.

Нелли. Как у спящего, которого легкая боль под ложечкой повергает в смертельный кошмар.

Владимир (с восторгом). Да-да. Так оно и есть. И к чему тогда эти злобные объяснения, эти медицинские подробности.

Нелли. Что? По-твоему, мы живем как дикари среди сплошных всезнаек?

Владимир (возбужденно). А образы? (Спокойно.) Болевые образы.

Нелли (подсказывает). Образы, сопровождающие ощущения боли, опрокидывают все наши познания. Опровергают все научные данные. Верно?

Владимир (равнодушно). Называй как хочешь.

Нелли (вставая с кровати). Толстый Спаак тоже дикарь. Такие иногда выражения выбирает. Однажды нечаянно рыгнул за столом и сказал: «Это у меня воздух горлом идет».

Владимир коротко смеется, потом снова равнодушно смотрит в пространство. Смех Владимира побуждает Нелли продолжить рассказ.

А один раз толстый Спаак сказал: «Нет-нет, в лотерею я не играю. Говорю себе: с той же вероятностью, с какой ты можешь выиграть в лотерею, тебя в грозу может поразить молния. Но если я не стану искать счастливого случая, то и худшее меня наверняка минует». Да, счастливый и дурной случай — вот что для него самое главное. Одно время он постоянно носил в кармане пистолет. От страха. Он даже падающих кленовых листьев боялся. Но больше всего боялся самого себя. Бывало, расхохочется во все горло — и побледнеет как мел. Он говорил: «Стоит этак рассмеяться, и у меня сразу кружится голова». И тотчас пугался собственных слов, потому что с ужасом думал, что выдал себя и тем самым обрек на еще большее несчастье. А ведь он хороший коммерсант, этот толстый Спаак, и вместе с братом весьма преуспевает как промышленник. Да и мы оба как будто бы неплохо живем благодаря фабрике, которой руководит этот трусишка. Вот как бывает. Человек дрожит от страха, и мысли у него как у дикаря, и все же он отличный спекулянт, отличный заказчик, отличный эксплуататор, отличный управляющий…

Владимир (перебивает ее; громко и медленно). Слова, слова. Неужели это никогда не кончится? Нелли, Нелли. (Печально качает головой.)

Нелли. Но ты же смеялся.

Нелли садится на край кровати. Владимир поднимается, снимает шапку и строго смотрит на Нелли. Нелли хочет что-то сказать, открывает рот.

Владимир. У меня голова кружится, когда ты так распахиваешь рот.

Нелли сердито встает, ходит по комнате. Снова привыкает к своему дому. Замечает вуаль, небрежно зацепившуюся за оконную гардину.

Нелли. Каким образом эта вуаль оказалась на гардине?

Владимир. Нелли притащила. Как раз когда я смазывал пятки.

Нелли. Вера?

Владимир. Не знаю, где она.

Нелли хочет обратить внимание Владимира на обмолвку, но оставляет это намерение. Показывает на вуаль.