Кабала в Бухаре.

Площадь в Регистане перед дворцом Эмира в Бухаре...

Полдень...

Пестрая восточная толпа, разинув рты, глазеет на роскошный выезд первого министра (Кушин-бега) из дворца.

Я также глазел и почтительно удивлялся...

Но, по скверной своей привычке глазеть и по сторонам, я увидел вокруг, недалеко около мечети, странную группу.

Взрослый мужчина и женщина, да два мальчика лет по 12-14, все в лохмотьях и невероятно грязные, стояли, понурив свои головы.

Все они между собою были связаны по рукам крепкими ремнями...

Около них стояло два "раиса" (бухарские полицейские), державшие в руках нечто вроде плетей...

Думаю -- за какое такое коллективное преступление постигла такая участь целую семью?

Оказывается, это были кабальщики, т. е. люди, попавшие за долги в рабство.

Чтобы объяснить такое странное и ужасное явление, надо прежде всего кое-что сказать о нынешней форме управления в Бухаре.

Официальный образ правления -- деспотический, т. е. эмир нераздельно правит страною и права его неограничены. Такое явление основано на правилах шариата.

Исполнителями воли Эмира являются -- Казы-Келян (министр юстиции и духовных дел), а также Куш-бег (министр финансов).

Провинциями управляют беки (губернаторы), назначенные и по желанию сменяемые Эмиром. Бекства делятся на амлякдарства (уезды). Амлякдар -- это уездный начальник.

Жалованье (кроме служащих в войсках) в Бухаре никто не получает. Все дворцовые чины живут милостями и подачками эмира.

Беки и амлякдары кормятся, как хотят, т. е. стригут население в той мере, какая им кажется удобной.

Законная подать состоит для земледельцев в одной десятой части урожая (херадж), а для торговцев в 2 1/2 % стоимости всего их товара (зякет).

Земледелец не может продать зерна, пока умолот его не будет определен амлякдаром.

Когда произойдет исчисление обложения, эмир устанавливает цены на продукты земледелия, и каждый может внести подать деньгами или натурой.

А покупателями обыкновенно являются подставные лица от самого бека.

Тут, разумеется, бек наживается, а население стонет.

Иногда, но очень редко, на бека решаются жаловаться в Бухару и бывают случаи, когда зарвавшийся сатрап лишается бекства и подвергается суровому наказанию, вплоть до конфискации его имущества и палочных ударов.

Но, если бек уличался в уменьшении доходов от бекства, то его ждала та же участь.

Напрасно он будет ссылаться на неурожай или другие всевозможные причины. Оправдания ему нет!

Он лишается всего, превращаясь в нищего. И тогда он и дети его должны продавать свой труд в качестве поденщиков на рынке.

Сейчас же после сбора урожая, бек обязан превратить натуру в монеты и отослать их в Бухару.

Каждые 1500 рублей, зашитые в мешок, составляют вьюк одной лошади, и сын бека отправляется с караваном в Бухару -- сдавать подать Эмиру.

Скверные минуты переживает почтенный администратор, ожидая возвращения посланного.

Если все обойдется по-хорошему, бек остается на месте и может продолжать свои коммерческо-административные операции.

А если в Бухаре найдут, что присылка "мала", придется злополучному сатрапу отправить другой караван с дополнительным взносом, который выжимается на скорую руку из населения.

Амлякдару тоже, волей-неволей, приходится стричь публику, ибо он обязан "дарить" беку одного верблюда, одну лошадь и двух баранов и, кроме того, еще от 100 до 300 рублей презренного металла.

Иногда беку удается сойтись "по-хорошему" с бухарскими правителями. Тогда последние предлагают беку сообщить цифру накопленного им капитала, после чего требуют возвращения в "казну" известной суммы.

После того, как обе стороны изрядно поторгуются, все кончается к общему удовольствию и бек остается на месте.

Весь доход поступает в кассу эмира, который содержит "армию" и, по своему усмотрению, раздает кое-что служащим.

Школы содержатся на частные средства, а мадрассы на завещанные (вакуфные) капиталы.

Результатом такой финансовой системы было то, что народ в Бухаре обеднел до крайности, а если кто-нибудь и имеет кое-что, то старается спрятать свое добро подальше от жадных глаз беков и амлякдаров.

Долго ломали себе голову мудрые правители, чем поправить свои делишки.