Такое поведение любимой девушки терзало его, разжигая ревность. Начались мало-помалу размолвки и ссоры, и Антипин стал мечтать о богатстве. Но мечты оставались мечтами, бедность все более и более тяготила его, ревнивое чувство не давало ему покоя, и он серьезно подумывал о самоубийстве.

Однако у Антипина не хватило на это силы воли. Летом 1898 года он обокрал своего знакомого Балкина, поджег квартиру и, выручив от продажи похищенных процентных бумаг до 700 рублей, накупил для своей невесты золотых вещей.

В подожженной квартире Балкина Антипин улегся спать.

— Зачем же вы это сделали? Сгореть хотели, что ли? — спросил председательствующий.

— Не знаю… Просто так лег, — растерянно ответил подсудимый.

Когда стало душно от огня, Антипин выпрыгнул чрез окно на улицу, упал на панели и стал корчиться…

После этого преступления он чувствовал себя отвратительно. Было совестно пред невестой, которая, впрочем, не знала, на какие деньги приобретены для нее подарки. Антипин временно скрывался от нее и жил у брата. Но такая жизнь была ему в тягость, и он начал искать выхода из своего положения. Чтобы сразу разбогатеть, Антипин стал продавать свои последние вещи и приобретать выигрышные билеты. Ему казалось, что в лотерее он найдет свое счастье: он даже был убежден почему-то, что непременно выиграет когда-нибудь 500 000 франков по французскому лотерейному билету.

Но Антипина ожидал новый удар.

Встретившись как-то с ним, невеста сообщила ему, что она разыскала случайно своего любовника и любовь к нему опять загорелась в ее сердце, несмотря на то что тот был уже женат.

Страдая от своей поруганной любви, девушка горько рыдала пред Антипиным и умоляла спасти от губившей ее безумной страсти.

Тогда Антипин, по его собственному признанию, решился увезти любимую девушку во Францию. Но на какие средства? Он и она были бедные люди. Нужно было во что бы то ни стало найти средства.

И вот преступная мысль постепенно завладела им. Она сверлила его мозг и не давала покоя.

Его неудержимо потянуло к меняльным лавкам, где на окне сверкало золото и радужно переливались процентные бумаги.

Антипин боролся, молился, чтобы Бог спас его, но желание разбогатеть настолько овладело им, что он находился как бы в тумане.

В роковой день 27 января Антипин взял на кухне большой нож-«косарь» и пошел на Невский проспект. Что-то неудержимо толкало его вперед.

Первоначально он зашел в меняльную лавку Федорова, где его тоже встретил мальчик.

— Покажи-ка мне выигрышный билет, — сказал Антипин.

Мальчик подал процентную бумагу.

— А деньги я после отдам, — продолжал Антипин.

— Ну, так я не дам!

— Пойдем со мною, я тебе заплачу дома.

Мальчик отправился с ним, вошел на какую-то глухую лестницу и, догадавшись по странному виду Антипина о грозившей ему опасности, поспешил убежать от него.

Потерпев неудачу, Антипин стал ходить по улице. Пройдя несколько раз взад и вперед, он решительно вошел в лавку Гарунова.

Когда Антипин ударил Доброва «косарем», кровь бросилась ему в голову, в глазах потемнело, все подернулось туманом и, не помня себя, он начал бить мальчика. Потом взял процентные бумаги и вышел на улицу.

— После этого мне стало как-то легче, — говорил на суде Антипин. — Как будто что-то тяжкое сбросил с себя.

Из свидетельских показаний выяснилось, что подсудимый отличался раньше странным поведением.

Оставшись раз наедине с Балкиным, он задумчиво стал играть револьвером.

— Вот взять да и хлопнуть, и все тогда кончено, — заявил он вдруг своему компаньону.

Балкин не на шутку струсил и сердито стал настаивать, чтобы Антипин бросил «глупую игру».

Когда Антипина задержали после преступления в меняльной лавке, он судорожно дрожал и был страшно возбужден.

В суд вызваны были четыре врача-психиатра, которые, в общем, провели неблагоприятную для подсудимого экспертизу. По их мнению, хотя Антипин и дегенерат, но психически волне нормален.

После своих объяснений Антипин хладнокровно сидел на скамье и, подперев щеку рукой, апатично следил за судебным следствием.

Товарищ прокурора Таганцев в своей речи поддерживал обвинение.

Помощник присяжного поверенного Маргулиес произнес прочувствованную речь в защиту подсудимого, отметив его слабую волю, больную фантазию и неблагоприятные условия жизни.

Завладевшая Антипиным глубокая страсть к девушке, ревность и тоска окончательно погубили его. Антипин, наконец, поддался ужасному кошмару, душившему его, и пошел на преступление. По мнению защиты, перед судом был, несомненно, больной человек, для которого место не в арестантских отделениях и не на каторге, а только в больнице для душевнобольных.