Той было так обидно, что слезы наворачивались сами, против ее воли. Девочка встала, но к бабушке не бросилась, а осталась стоять, не зная, что теперь делать.

— У нее отец давно умер, — глухо и грубо откликнулся дядя Олег.

— Пойдем, Наташенька. — Бабушка слегка потянула ее за плечи, и Наташа покорно направилась за ней, стирая слезы ладошками.

— Плакса-плакса, — не удержалась Ира, и тут же испуганно глянула на отца, но тот даже не одернул.

Наташа тогда до ночи просидела на кровати, обнимая подушки и глядя на плавный свет ночника. Первый раз в жизни кто-то поднял на нее руку. Не умея в силу возраста сделать какой-то обдуманный вывод, девочка, тем не менее, понимала, что это не останется без последствий. Если прежде ее никто не трогал — теперь смутная тревога поселилась в душе. То, чего она боялась, случилось — теперь она должна жить по законам этой семьи. И, как Ира, терпеть все она не сможет, просто не вынесет.

Сон в новом доме у Наташи был чуткий. Поначалу она вскакивала от любого шороха. Мыши, ветер, скрип половиц, когда кто-то идет по коридору, шум оконной створки. Потом привыкла, когда стала закрывать дверь. А однажды Наташа проснулась от того, что что-то шуршало совсем рядом. Приоткрыв глаза, девочка увидела, как чья-то голова с косичками склонилась над ее кукольным домом. Наташа мгновенно проснулась, сев на кровати. Незнакомая ей девочка и правда сидела и рассматривала ее домик, перебирая платья ее Барби.

— Проснулась. — Рядом оказалась Ира. Таня, Ирина подруга, повернула голову и встала. Наташа пару раз видела ее, когда девочки приходили вместе. Танина семья жила в доме напротив, и Таня уже ездила на автобусе в сельскую школу каждый день. Она была постарше Иры, выше ее ростом и одета лучше — одежда не поношенная и не застиранная, явно новая. А в школьной форме, которая была даже не обязательной, глаз не оторвать.

— Мы пришли знакомиться, — констатировала Ира мамиными словами и прошлась по комнате. — А куда ты куклу спрятала?

Наташа, уже совершенно не сонная, несмотря на ранний час, потянулась за теплой кофтой и встала с кровати. Она не знала, что ответить.

— У нее много всего, она просто шуганая, — продолжала Ира. — Так мама говорит. Наташ, давай играть? Вместе. М?.. — она с лукавой улыбкой глянула на двоюродную сестру.

— Во что? — спросила Наташа.

— В куклу, я же только что сказала. Пойдешь с нами?

Идти Наташе не хотелось. Она знала, что девочки часто проводят время в доме Тани, но попасть туда было для нее немного жутковато — она не знала их, и ей не нравилось, как с ней общается Ира.

— Нет, — тихо-тихо сказала она, опустив голову.

— Тогда мы одни пойдем. А ты нам дашь куклу?

Наташа почувствовала себя загнанной в ловушку.

— Мама говорит, что только жадины не делятся с сестрами игрушками. — Ира с размаха села на ее кровать и попрыгала на ней. — Я вот Оле всех своих кукол даю. А ты мне не дашь? — Девочка вскинула брови, последняя фраза прозвучала от нее как-то недобро.

— Дам, — покорно кивнула Наташа.

— Хорошо, тогда мы будем с тобой дружить! — просияла Ира, обменявшись с Таней неприятными заговорщическими взглядами.

Доставать что-то при них Наташе не хотелось, но без куклы они бы не ушли, а ссориться с Ирой девочка немного боялась. Она присела и вытащила из-под кровати чемодан, тот, что поменьше. В него она сложила свои игрушки, еще когда Ира начала без спроса заходить к ней и брать их. Постаравшись открыть щелку как можно меньше, Наташа выудила оттуда Барби и неуверенно протянула Ире.

— Спасибо! А как ее зовут? — тут же спрыгнула с кровати та.

— Вероника.

— А у меня она будет Розой, — тут же решила Ира. — Если что, мы у Тани, — бросила она, вместе с подругой выходя из комнаты.

Зная, что Наташа не пойдет в любом случае…

То, что Ира не вернула в тот день куклу, Наташу не удивило. Она знала это уже тогда, утром, и ей было обидно, что теперь даже не к кому подойти и попросить назад свою вещь. Мама всегда учила не только спрашивать, но и быть вежливой и благодарной. Но Ира не говорила ни «спасибо», ни «пожалуйста». У нее на все были отговорки вроде «мы же с тобой сестры». А тете Зое Наташа говорить пока не хотела.

Когда вечером Ира таскала Барби с собой по всему дому, Наташа попыталась попросить ее назад при бабушке. На беду, и дядя Олег слышал это.

— Поиграет и вернет, — угрюмо отрезал он, пока дочь сидела и причесывала куклу с видом полноправной хозяйки, уверенная в себе. — Вы в одном доме живете, она ж ее не спрячет. Жадность-то — черта плохая.

Бабушка попыталась объяснить Наташе, что Ира и правда вернет, но та не верила. И не зря.

Надежда, что тетя Зоя все же заметит у Иры Наташины игрушки и поговорит с ней, тоже не оправдалась. Ира ничуть не стеснялась брать и не считала, что надо это скрывать. В другой раз Ира попросила все платья, а то Розе было холодно в ее самодельных, бумажных. Она даже принесла их на обмен. Наташа, стиснув зубы, согласилась. Когда Ира стала просить и карандаши, она сказала, что у нее нет.