Маше хотелось пройти туда, и она сказала:

– Интересно бы посмотреть самолет.

Бортмеханик Мамед принял это на свой счет и тотчас решил вести гостью в машинное отделение. Маше ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Они прошли через салон, где два пассажира играли в шахматы, а трое смотрели, потом между двумя рядами занятых кресел, наконец, через буфет со столиками.

Мамед открыл своим ключом освинцованную дверь, и они вошли в машинное отделение.

– Святая святых, не дышите! – возвестил Мамед. – Атомная силовая станция!

В просторной кабине, примыкая к задней стене, стоял ряд машин уменьшающегося диаметра, связанных общим валом. Маша улыбнулась и сказала, что эти машины походят на игрушечных матрешек: они могли бы войти одна в другую.

Мамед приосанился и снисходительно заметил:

– Придется прослушать маленькую лекцию. Пригодится. Другим рассказывать будете. Про атомную энергию немного знаете?

Маша кивнула головой.

– Атомный реактор у нас в хвостовой части, за этой стеной. В ней несколько слоев свинца, бетона, бария… Не бойтесь, надежно защищает от радиации.

– Реактор, конечно, с использованием быстрых нейтронов?

Мамед уважительно посмотрел на девушку:

– Правильно. Подаете надежды. Там действительно легкий урановый реактор без торможения нейтронов. Но главное не в этом! Двигатель реактивный. Отверстие в хвосте, наверное, видели? Энергия есть, но какие газы назад выбрасывать?

– Нагретый воздух, – подсказала Маша. Мамед наклонил голову и сощурил без того узкие глаза.

– Думаете захватить наружный воздух, пропустить его через реактор и выбросить сзади? Так просто не выйдет. В реактивной камере, где ураном нагревается воздух, огромное давление. Как подать туда свежий воздух?

– Сжижать воздух холодильной машиной? – подсказала Маша.

Мамед сначала онемел от удивления, потом сказал:

– Можно подумать, что вы бортмеханик атомного самолета, а не я.

– Покажите, где засасывается наружный воздух, – попросила Маша.

– Нашу силовую станцию окружает кольцевая воронка. Воздух с огромной скоростью влетает в нее и по трубопроводам идет в этот турбокомпрессор. – Мамед похлопал по кожуху самой большой из сидящих на общем валу машин. – В турбокомпрессоре воздух очень сильно сжимается и, конечно, нагревается.

– Сжатый воздух, очевидно, охлаждается в крыльях?

– И это верно. Холодный, но по-прежнему сжатый воздух идет на лопатки вот этой турбины…

– Турбодетандера, – поправила Маша. – На лопатках он расширяется, снижает давление и температуру и в конце концов становится жидким…

– Центробежный насосик подает жидкий воздух в урановый реактор, – подхватил Мамед. – Воздух охлаждает реактор, а сам нагревается почти до полутора тысяч градусов и вылетает с огромной скоростью через хвостовое отверстие. Тем и создается реактивная сила тяги.

– Но часть горячего воздуха вы, конечно, направляете в газовую турбину, которая приводит в движение турбокомпрессор?

– Разрешите сдать вам вахту? – спросил Мамед, застыв в церемонном поклоне. Маша рассмеялась.

– А для взлета у вас запас жидкого воздуха в баллоне. Атомного же горючего хватит для полета вокруг земного шара много раз.

Мамед признался, что не осмеливается еще что-нибудь показать столь просвещенной пассажирке и просит позволения с почетом проводить ее до кресла. Маша вздохнула, но согласилась.

Во время перелета Маша все же говорила еще раз с Росовым и пообещала Дмитрию Ивановичу вместе с ним осмотреть строительство в Голых скалах.

Еще на аэродроме Маше передали распоряжение академика лететь к нему в Проливы. У нее оставалось время, и она нашла Росова. Вдвоем с ним они отправились с аэродрома на стройку. Маша была поражена пейзажем Голых скал. Освещенные прожекторами стройки утесы, сверху белые, с боков черные – на обрывах снег не держался, – они казались перенесенными сюда с мертвой Луны.

Маша сказала об этом Дмитрию. Она уже так звала Росова.

– Знаете, Маша, – сказал летчик. – Мне захотелось полететь на Луну. Буду глядеть на лунные горы, о вас вспомню.

– Для этого вовсе не надо лететь на Луну, – улыбнулась Маша.

С утесов, на которые забрались Маша с Росовым, были видны рассыпанные по тундре огни. Электричество вытесняло полярную ночь.

– Здесь будет металлургический комбинат, – объяснял Маше Росов. – Говорят, к некоторым скалам тут молоток может пристать, не отдерешь. Какой-то геолог Омулев будто бы это открыл. Прямо хоть монумент ему здесь ставь. И самое интересное то, что завод будет работать не на коксе, а на атомной энергии. Тут и залежи руды есть. Вы, наверное, ребятишкам об этом не рассказываете. В физике-то, признайтесь, не очень маракуете?