— Всё реально.

— А вдруг он умер? — со страхом вдруг произнесла девушка, — меня ещё и это пугает. Что же с ним может быть, если он не откликается?

— Да разное.

— Он не мог пропустить. Он следит за событиями моей жизни. Мне страшно узнать правду, но желание найти его во что бы то ни стало, сильнее любого страха. Живого или мёртвого. С этой струной в сердце я больше не могу.

Мне тоже сделалось тревожно.

И Пуля, и Нил, тихонько появившись, стояли незаметно в стороне, не мешая Настройщику работать.

— Нам нужно, чтобы ты пришла завтра, Эвелина. Мы сделаем всё, что сможем сделать, но ничего обещать не будем. Ты должна понять. Если он жив, и связующая нить существует и у него, всё будет хорошо. Завтра ты поработаешь с Реставратором, а потом с Летописцем.

Я и Пуля по очереди подняли руки как бы представляясь.

— Сможешь?

— Во сколько быть?

— Мы работаем с полуночи до шести.

Эвелина кивнула и встала с дивана.

— Я очень надеюсь на вас.

Когда девушка ушла, Нил показал пальцем на дверь:

— Это же Марта Май? — спросил он шёпотом.

— Да, — выдохнула Зарина с почтением.

— Моя Дина узнает — умрёт от восторга. Мы осенью на её концерт собираемся… я начало истории прослушал.

Зарина быстро пересказала, едва сдерживая слёзы:

— Какие же песни — его? Уму непостижимо, если нам удастся восстановить мост, это будет такое счастье для меня. Я! Я тоже поспособствую этому! Я и Марта Май, немыслимо…

Судя по тому, что наша Настройщик и после ухода своего кумира продолжает бурлить эмоциями — кумир был неподдельный. Поначалу я заподозрила, что она всё это нарочно. Эвелина привыкла к узнаваемости и восхищению, и как же не обнаружить очередного поклонника даже в агентстве "Сожженного моста"? Но Зарина в этот раз действовала от самого сердца, без тактики настроить и раскрыть посетителя.

Улучив до обеда минутку, я подсела к ней на подоконник кресла и тихо спросила:

— Тебе, правда, так нравятся её песни?

— Очень.

— А говорила-то… значит, есть то, что любишь именно ты. Что по душе тебе не потому что это же слушает твоя мама или лучшая подруга, а потому, что это — твоё.

Зарина хлопнула ресницами.

— Чуть пристальней посмотришь, и найдёшь, — лукаво продолжила я, — в каждой мелочи найдёшь только своё.

Тристан сходил за обедом на который я заказала себе разных фруктов, а себе он купил молока и чёрного хлеба. Я с завистью смотрела как он ест и безумно хотела отломить ломоть и хлебнуть из кружки.

— Меняю одно яблоко и два мандарина на треть булки и половину молока, — я подошла к его столу со своим обедом.

— Неси кружку и садись сюда. Давно ты у меня ничего не клянчила, — ответил Трис и улыбнулся по — старому беззаботно.

Неужто он внял моим словам, и больше не будет ходить такой загруженный?

Позавтракать мы не успели, и вся булка хлеба исчезла вмиг. Трис достал из пакета вторую и ещё ряженки.

— Это я уже домой купил, но раз мы вдвоём насели, давай наедимся.

Ничего вкуснее не ела. Эти замудрённые холодные закуски на вчерашнем корпоративе, и уж тем более плавленые сырки на пикнике, ничто в сравнении с этим обедом. Трис жевал, играя желваками, и запивал так вкусно, что мой кусок казался мне вдвойне слаще, от того, что я ела то же, что и он.

— М… а как же ты домой купил? Тебе что, на работу не нужно?

— У меня два отгула вначале недели. Это всё долг висит за прошлый отпуск, так я на начало месяца попросил.

Как обед закончился, Нил увёл Триса на разговор, как обычно на лестничную площадку за дверь. А я стала размышлять о приходе Эвелины, и завтрашней работе с ней. Пошла в каморку, проверила — достаточно ли материалов. Слова о том опасении, что её поэта нет в живых, снова всплыли в памяти. Здесь столько слёз пролилось в память о былом, воскресшем на бумаге, и не хватало ещё слёз скорби по тем, кто не воскресает. Что с ней будет, когда увидит его лицо? И что с ней будет, если всё вдруг так сложится, что в будущем она не увидит его никогда?

Тристан заглянул ко мне и, увидев, что я ничем не занята, вошёл и закрыл за собой дверь.

— Нил зовёт сегодня вечером… в смысле завтра перед работой сходить в одно кафе отметить их с Диной помолвку. Всех звать не хочет, только нас, — пара на пару. Согласна?

— Согласна конечно.

Мысленно я переспросила: пара на пару?

— Гретт, меня к ужину не будет, у меня дела, так что готовь только на себя, хорошо? Я часам к пяти буду.

— Ладно. А во сколько встреча?

— Заводи на восемь.

Занятия в мастерской прошли бурно. Подтянулись и мальчишки. Я опять не заметила, как пролетело время. Потом час потратила на работу над подарком, и, убравшись, отправилась к родителям и Гелене. Старой ведьмы отчего-то не оказалось дома, и я встревожилась, потому что она знала, что я должна была прийти к этому часу. Постучалась к соседям — не случилось ли чего?

— Да нет. Приехали тут за ней на дорогой машине, — отвечала мне пожилая женщина из дома напротив, — с таким букетами гвоздик, что только в обеих руках удержать. И она укатила. Старушка, а туда же.