Судно Ибрагим-эфенди долго в порту не застоялось, уже через шесть дней оно нагруженное нагруженное колониальными товарами, вышло в обратный путь. Большую часть груза ушлый турок оплатил привезенными на своей карраки рабами. Оказывается он умудрился впихнуть в трюм и палубы своего судна еще почти пять сотен рабов, в основном правда женщин из Черкессии и Балкан. Вот и пришлось 'витязям' брать этот-то не сильно то нужный им и видимо 'подпорченный', судя по цене, товар. И только малую часть стоимости закупленных товаров, он оплатил серебряными акче. Вот ведь гаденыш и здесь поимел свою выгоду. Расплатился серебряной мелочью, с уже начавшимся 'портится' металлом, а за рабов взял полноценными, добротными серебряными реалами. Но и ему с командой маленько 'отомстили' за эту бабскую подставу, ни его, ни его экипаж на берег не пустили. Но перед отходом подсластили пилюлю, заказав на будущий год партию рабов из Московских земель не менее чем в пять тысяч человек. При этом похвалились, что они не прогадали, весь полон хорошо перенес переход через океан. А ведь даже черных негров и тех половина в пути умирает. Так что вложенное в них серебро привезённые рабы года за два с божьей помощью отработают.

Через неделю, после высадки привезённых их туретчины бывших невольников на берег, Черный собрал весь выкупленный русский полон, пояснил им сложившуюся ситуацию. После чего предложено бывшим рабам либо идти в закуп на двадцать лет либо в течение двух дней валить с острова на все четыре стороны. При такой постановке вопроса отказавшихся от закупа не было. Отпустив женщин и детей и оставив мужиков, Черный, с подошедшими к нему остальными находящимися на острове одноклубниками, приступили к выяснению у них их специальностей до пленения. Выявив кузнецов, плотников, каменщиков, гончаров и иных мастеровых, таких набралось сто пятьдесят семь человек, отвели их в сторону. Особое внимание обращали на бывших воинов. Но таких оказалось не много, человек пятьдесят не более. Остальным предложили закупиться в боевые холопы. При этом, явно расписывая все прелести ратного труда, как-то упуская при этом саму возможность быть убитым в первом же бою. Девятьсот тридцать пять согласились идти в воины. Из оставшихся двухста двадцати мужиков большинство были простые крестьяне, но и среди них выявились один бывший купец и шесть бывших купеческих приказчиков. И даже один целовальник царева кабака из-под Тулы. Всего удалось дополнительно получить девятьсот девяносто будущих воинов, учеба которых огневому бою, рукопашному бою и фехтованию на бердышах и кинжалах, началась уже на следующий день. Тренировки происходили в полном доспехи, что бы привыкали. Разбираться с неожиданным приобретением от Ибрагим-эфенди пока не стали, все равно ни кто с ними беседовать не мог. Многие из них знали турецкий, но его не знал 'витязи' и от греха подальше эту партию невольников оставили в их социальном статусе-рабами.

5 апреля в свой очередной рейс в Московию вышла 'Паллада'. Шла как всегда под командой Сенявина, но в этом рейсе он исполнял скорее роль капитана-наставника для двух капитанов-стажеров, Черного и помора Клима Шарапова, который, не смотря на свой совсем не молодой возраст, на лету схватывай не простую науку прокладки курса с управлением парусным кораблем в открытом море и командование им же в бою. И вот теперь они сдавали своеобразный экзамен на право управлять кораблем в дальнем походе.

Кроме уже ставшим обычным содержанием трюмов 'Паллады', груза драгоценных металлов и камней, с самыми дорогими товарами американской земли имелись и новинки. Апельсины и гроздья бананов, для детей и женщин, выходцев из 21 века. Идея, отправить фрукты в подарок детям и женщинам, возникла спонтанно, в ходе очередной общей, по возможности, вечерней посиделки выходцев из 21 века. Семенов пожалей детей и женщин, что они больше ни когда не смогут попробовать бананы, которые в 21 веке были для них обычным фруктом, а сейчас диковинкой. Присутствующие стали обсуждать данный факт и предлагать свои решения по обеспечению бананами оставшихся в России одновременников. Итогом обсуждений было организация на следующий день сбора имеющегося воска. После чего был организован сбор не дозревших гроздей бананов, их доставка к поселению Порт-Росс, помывка, разделка на более мелкие гроздья, опять мойка мелких гроздей, сушка. И окончательная операция, покрытие всех малых банановых гроздей расплавленным воском, путем неоднократного обмакивания их в воск, с последующей подсушкой после каждого обмакивания. Обтянутые воском гроздья бананов складывали в корзины, плетенные их пальмовых листьев, и перекладывали сухими листьями пальм. По такой же технологии происходила подготовка к транспортировки и апельсинов.

Не смотря на наличие на мостике, капитанов-стажеров, 'Паллада' благополучно пересекла океан и моря и 7 июня пришвартовалась к вновь построенному каменному пирсу верфи 'Архангела Михаила'. Около соседнего причала тихонько покачивался на воде чем-то похожий на 'Палладу' корабль, на котором еще шли активные строительные работы.

10 апреля эскадра ушкуйников под командованием Полухина в составе галеонов 'Громобоя', 'Громовержца' 'Грозного', 'Грома', 'Архангела Гавриила', 'Архангела Михаила', каравелл 'Ирина' и 'Ольга', с экипажами и десантов в тысячу двести человек вышли из Порт-Росс. В составе эскадры включили и одномачтовую барку под командой Лазарева, с командой в пять десятков морских спецназовцев из группы дальней разведки. Перед выходом все пушки на 'Громовержце', 'Громобое', 'Грозном' и 'Громе' были заменены на двенадцати и шести фунтовые 'единороги'. Эскадра взяла курс на южную оконечность Эспаньолы, обогнув которую, пошли в сторону Ла Романа. Барка прошла дальше к Санто-Доминго для проведения разведки в самом городе, гавани, форте и окрестностях. Подойдя к берегу Эспаньолы, в районе Ла Романа, высадили десант в составе трех сотен стрельцов, под командой Петина, с ними сошла на берег и вторая полусотня 'моржей'. По плану га рассветы спецназ по отработанной схеме должен захватить форт, а отряд Петина перекрыть по периметру Ла Романа, для перехвата беженцев. После чего эскадра входить в гавань и начинается высадка десанта на берег гавани и производится абордаж стоящих на рейде в бухте кораблей.

На рассвете спецназ, бесшумно поднявшись на стену форта и обезвредив часовых, нейтрализовал его гарнизон. После доклада о захвате форта, эскадра не поднимала сильного шума, втянулась на рейд гавани. В гавани находился военный тридцати пушечный галеон 'Пиляр', зашедший в гавань для кренгования и ремонта, перед переходом в Испанию, в составе конвоя Серебряного флота. Кроме него в гавани находилась и купеческая мелочь. Идущий головным 'Громобой', дал картечный залп из всех своих одиннадцати орудий левого борта. Вахтенные на испанце не проспали нападение, но время катастрофически не хватало для организации, какой либо осмысленной обороны. Меньшая часть экипажа, ночевавшая на галеоне, только успела проснуться и металась толпой по палубе корабля, одевая кирасы и вооружаясь. И вот по этой толпе и пришлась картечь 'Громобоя'. Мателот 'Громовержец' не дав его команде, опомнится, после залпа 'Громобоя', добавил свой залп картечи из всей своей десятки орудий левого борта после которого взял 'Пиляр' на абордаж. Всего сорок минут длился рукопашный бой на палубе испанца. Его исход как обычно у ушкуйников, решил залп полусотни пищалей по юту галеона, где находился капитан, большинство офицеров и команды. Залп равный по количеству летящих в противника пуль, двадцати пяти магазинам от автомата 'Калашников', смел конкистадоров с юта. Их остатки были добиты ворвавшимися на ют воинами. Сопротивление на баке было прекращено сразу, как был спущен золотисто-пурпурный стяг Кастилии. Пока шел бой за 'Пиляр', остальные корабли эскадры ушкуйников, вошли в гавань и выслали шлюпки с десантов к берегу и купеческим судам, стоящих в бухте. Высадка десанта прикрывалась артиллерийским огнем со всех кораблей эскадры и стен форта, обращенных в сторону города. Пытавшиеся помещать высадке десанта испанские солдаты были буквально сметены огнем корабельной артиллерии. Основной бой завязался на улицах города, где испанцы попытались оказать сопротивление. Но общего руководства боем, со стороны испанцев, создано не было и когда с тыла защитники города были атакованы двумя сотнями доспешных, вооруженных 'сакмарочками' стрельцами, они дрогнули и попросту побежали. Оставленная в оцеплении сотня оказалась на высоте, не выпустив из города большую часть беглецов. К 17 часам Ла Романа была полностью захвачена ушкуйниками, и началась зачистка города. Обнаруженные жители, солдаты и моряки сгонялись на площадь и запирались в каменную церковь. В разные стороны от города, на расстояние одного дня пути, на трофейных лошадях, были разосланы конные полусотни находников, с целью предотвращения утечки информации о захвате Ла Романа, захвата добычи и полона. Сбор трофеев продолжался в течение недели. За это время в Санто-Доминго были отправлены три пленных испанца, с требованием заплатить за тысячу шестьсот восемьдесят четыре пленных испанца и за сам город с портом и фортом выкуп в сумме 400 000 реалов, что равнялось 50 000 песо. В противном случае пленные будут вывезены, а город, порт и форт будут сожжены и разрушены до основания. Губернатор Эспаньолы дон Франсиско Эрнандес де Кордова, резиденция которого находилась в Санто-Доминго, ответил отказом. Кроме того, он, не имея достоверной информации о составе эскадры напавших на Ла Романа пиратов, выслал для их разгрома и захвата эскадру в составе пяти галеонов и трех каравелл под командованием адмирала дона Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса. Получив данные от группы дальней разведки Лазарева, о выходе из гавани Санто-Доминго испанской эскадры в составе восьми вымпелов, Слепцов собрал совещания капитанов кораблей и командиров десантных отрядов. В ходе совещания было принято решения подготовить испанцам засаду. В этой целью в форт перетащили пушки с 'Пиляра', оголили от пушек сухопутные стены и перетащили пушки на сторону обороняющую вход в гавань. Все пушки пристреляли по входу, теперь установив стволы на колышки можно было стрелять с завязанными глазами или в темную ночь или в густом киселе тумана. Сам вход был перегорожен двум поднимающими канатами, свитых из нескольких толстых канатов. Диаметр канатов был почти в метр, практически два бревна свитых из пеньки. Для их поднятия и опускания в форте были изготовлены два огромных ворота, каждый из них приводился в движение, ходящими по кругу четырьмя мулами. Из купеческих барок подготовили три брандера. Одну, из них оставили в гавани, две вывели из гавани и поставили южнее Ла Романа, на якорь, около берега, так что бы они не бросались в глаза. Эскадра ушкуйников вышла из Ла Романа и оттянулась мористей, на юго-запад.

Вид на современную гавань Ла-Ромада.

Эскадра дона Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса появилась в видимости Ла Романа вечером 22 апреля. Не заходя в гавань, эскадра карателей стала дрейфовать напротив входа в бухту. На следующий день, с утра, еще по туману, испанская эскадра стала входить в горловину входа гавани. Головным шел двадцати шести пушечный галеон 'Сан-Фердинанд', мателотом шел флагманский большой тридцати двух пушечный галеон 'Энкарнасион', за ним двадцати восьми пушечный галеон 'Синко Льягас', двадцати четырех пушечные галеоны 'Сан-Антонио', 'Виржендель', замыкали строй три двенадцати орудийные каравеллы 'Бьянко', 'Конкистадор', 'Санта-Анна'. Идущий в тумане головным 'Сан-Фердинанд' ударился форштевнем в натянутые канаты. Массой инерции он смог оборвать, вернее, вырвать из берегового крепленая на колесе ворота, первый канат, но второе 'пенковое бревно' удержал галеон. Корабль содрогнулся от носа до кормы. На палубу полетели обломки рей, рухнул, вперед в воду, бушприт, увлекая за собой кливер. В это время по остановившемуся галеону, со стен форма, ударили свыше пяти десятков пушек калибром от двадцати четырех до трех фунтов. Били по пристрелянному месту полнотелыми и цепными ядрами. От удара ядрами, нанесенном практически в упор, корпус галеона содрогнулся и дал течь. Тем более что он уже был расшатан посадкой на мел, то есть ударами об канаты. От попадания цепными ядрами, уже поврежденному рангоуту было нанесено еще большее повреждения. Рухнула фок-мачта, паруса, и другой такелаж на грот-мачте разорвало в клочья, на бизань-мачте перебило ахтерштаг, в результате чего мачта сильно наклонилась вперед. Идущий мателотов флагман не успел сманеврировать в узости входа и таранил своим форштевнем корму 'Сан-Фердинанда'. В результате тарана были разломана ютовые надстройки, пробита обшивка на корме, такелаж обоих кораблей перепутался между собой. На 'Сан-Фердинанде' окончательно сорвались с мест все пушки, которые, после таранной остановки корабля канатами и пушечного залпа форта, еще находились на месте и готовились к ответному залпу. На флагмане так же часть бортовых пушек была сорвана со своих мест, и прокатилась по орудийной палубе, калеча и убивая команду, срывая со своих мест другие пушки, раздавливая бочонки с порохом, раскатывая приготовленные к зарядке ядра. Второй залп из картечи и ядер был направлен на головной корабль. Третий и четвертые залпы из цепных ядер целиком достался остановившемуся мателоту. Достать следующим в кильватере третьим 'Синко Льягас', пушки форта не могли, правда и до них орудия 'Синко Льягас' не могли добить. Весь беглый орудийный огонь, достался головному кораблю. По мателоту стреляли в основном картечью, в отличии от 'Сан-Фердинанда', корпус которого, к концу битвы, оказался измочален ядрами, как конец пенкового каната. Видя, что отстоять два первых корабля не возможно, а продолжения их обороны повлечет только новые жертвы среди экипажей обоих судов. Дон Алонсо скомандовал эвакуацию остатков обеих экипажей на 'Синко Льягас'. Остатки команды 'Сан-Фердинанд' перебрались по остаткам своего юта на бак мателота, с которого оба экипажа были сняты шлюпками флагмана и 'Синко Льягас'. Как только экипажи обеих поврежденных судов были с них сняты, форт прекратил по ним пушечную пальбу. И из гавани в направлении 'Синко Льягас' двинулся брандер. Используя меньшую посадку барки, чем у галеона, команда брандера без помех миновала второй канат. Брандер направился к ставшему флагманов 'Синко Льягас', который к этому времени стал отходить от входа. Пока длилась артиллерийская дуэль пушек форта и орудий испанской эскадры, правый фланг арьергарда карательной эскадры был атакован со стороны моря на берег эскадрой ушкуйников в составе восьми вымпелов, в две колоны. Завязав артиллерийскую перестрелку с замыкающими кильватерную колону тремя каравеллами, ушкуйники всего двумя эскадренными залпами выиграли её. Сказалось превосходство в количестве орудий, их качестве, обученности канониров и экипажей кораблей. Артиллерийская стрельба велась всеми видами ядер, а так же при втором проходе дали свой залп, зажигательными бомбами, по палубам каравелл и басы, расположенные на палубе каждого галеона ушкуйников. Третий залп по каравеллам уже был не нужен. Эскадра проходила мимо трех больших плавучих костров. К третьему залпу эскадры, к месту сражения успели подтянутся и оба двадцати четырех пушечных галеона. Но их капитаны, увидев численное превосходства противника, стали отходит в направления близкого берега, так как выход в море был перекрыть вражеской эскадрой. Этого маневра и дожидались стоящие в засаде брандеры, в начале боя притаившиеся около берега и теперь вышедшие на боевой курс. Первый брандер испанца прозевали. Занятый уходом от враждебной эскадры капитан 'Сан-Антонио', идущий головным в их малой колоны, буквально сам протаранил, выскочивший неожиданно от берега брандер. Тем более что в это время буквально одновременно раздались три взрыва, это взорвались три горящие испанские каравеллы. Команде барки оставалось только поджечь судно и закрепить его по надежней у борта галеона. В считанные минуты пламя от брандера перекинулось сперва на такелаж обреченного корабля, а потом занялся рангоут, и пламя стало лизать палубу и борта галеона. Через 20 минут, огонь добрался сперва до пороха находящегося на верхней орудийной палубе, раздался первый взрыв и буквально через 2-3 минуты произошел второй взрыв, разметавший галеона на составные части. Огонь добравшийся до основного порохового запаса в крюйт-камере 'Сан-Антонио', сделай своё дело. Зато команда и капитан 'Виржендель', идущего замыкавшим в колоне, оказались на высоте. Успев не только заметить опасность со стороны брандера, направляющего в их сторону, но и сманеврировать, уйти от встречи и бортовыми залпами повредить барку полузатопив её. Но уйти от галеонов ушкуйников они уже не смогли. При маневре уклонения от брандера они ещё больше ушли к берегу, а выход в море им отрезали корабли ушкуйников. Ставший флагманом 'Синко Льягас' в это время пылал, в полукабельте от входа в бухту, подожженный неожиданно выскочившим из-за поврежденного флагмана пиратским брандером. Его команда пыталась тушит, но было видно, что её деятельность малопродуктивна. Пожар и не думал утихать. Напротив он потихоньку разрастался. Тем более что к месту горения испанского флагмана направились три галеона ушкуйников, явно не с предложением оказать помощь терпящему на море бедствие кораблю. Капитан и команда 'Виржендель', увидев, что они остались в одиночестве против восьми вымпелов эскадра противника, упали духом и по приказу капитана дона Хосе Рамирес де Лейва, спустили флаг Испании, сдавшись на милость победителя. При приближение кораблей эскадры ушкуйников на расстояния в полкабельта к 'Синко Льягас', адмирал дон Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса приказал спустить золотисто-пурпурный стяг Испании с топа грот-мачты галеона. Более корабли 'витязей' к испанскому флагману не приближались, а высадили на шлюпках, со своих галеонов, призовые команды, которые разоружив испанцев, вместе с ними приступила к тушению пожара. Совместными усилиями в течение трех часов удалось сперва отцепить и отбуксировать от 'Синко Льягас' горящий брандер, отстоять от огня крюйт-камеру, не пустив его к ней, сбросить за борт находящийся на орудийных палубах порох, а потом и потушить огонь на самом галеоне. Но огонь успел нанести испанскому флагману невосполнимый ущерб. Был уничтожен весь такелаж и рангоут, включая все три мачты. Палубные надстройки, повреждены борта, в некоторых местах борт прогорел почти до ватерлинии. Благо, что первое, что сделали ушкуйника, как только поднялись на борт 'Синко Льягас', начали поливать водой стены крюйт-камеры и находящийся в ней порох, и очистили его орудийные палубы от бочонков с порохом. Из-за чего и не произошел взрыв, погубивший все три каравеллы и галеон 'Сан-Антонио'.

После разгрома эскадры возмездия под командование дона Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса, эскадра ушкуйников, оставив в Ла Романа две сотни стрельцов, под командой Медведева, для охраны трофеев, пленных, захваченных кораблей и приведение последних в пригодное для дальнейшее плавание состояния, а так же очистки входа в гавань Ла Романа, направилась к Санто-Доминго. Появление утром 25 апреля под стенами Санто-Доминго три сотни пеших ушкуйников, а у входа в гавань всей эскадры приватиров, для губернатора Эспаньолы дон Франсиско Эрнандес де Кордова, мягко выражаясь, было неприятным сюрпризом. Особенно когда орудия эскадры стали методично разбивать охраняющий вход в бухту форт. При этом сами оставались в не досягаемости пушек форта. Правда стрельбу вели пока только четыре галеона, остальные четыре кораблей налетчиков пока не вступали в артиллерийскую дуэль, курсируя перед входом в гавань и фортом, вне досягаемости его артиллерии. Но для форта хватала и орудий четыре кораблей налетчиков, кстати, весьма приличного калибра, которые вели стрельбу залпами, очень результативную и превосходя в скорострельности пушки форта. В течение двух с половиной часов все крупнокалиберные пушки форта были сбиты. После чего в дело вступили орудия остальных четырех кораблей, подошедших на более близкое расстояние. Но малокалиберные пушки форта либо не добивали до них, либо их ядра не причиняли им какого либо видимого повреждения. Еще через два часа от форта остались одни развалины и эскадра ушкуйников не торопясь, стала входить в гавань, в которой оказать им сопротивления было практически не кому, ведь все корабли испанского военного флота, находившиеся в порту Санто-Доминго, ушли с эскадрой дома Алонса. Гавань оказалась буквально забита торговыми судами, среди которых выделялись два галеона, три карраки, с пяток каравелл и десятка два, два с половиной мелочи вроде одно или двухмачтовых барок. Из всех купеческих кораблей попытался оказать какое-либо сопротивления двадцати пушечный галеона 'Сан-Педро', команды остальных купцов бежали на шлюпках к берегу, бросив на произвол судьбы свои корабли и содержимое их трюмов. Проходя мимо 'Сан-Педро' на расстоянии пистолетного выстрела, галеоны ушкуйников приветствовали его картечными залпами. Картечины с визгом проносились по палубе, залетали через открытые порты на нижнюю орудийную палубу, превращали в решето ютовые и баковые надстройки. При этом убивая и раня экипаж. И когда каравелла 'Ольга', шедшая замыкающей в кильватере эскадры, после своего залпа картечью, завалилась на него в абордаже и ушкуйники перескочили на палубу испанского купца, оказывать им сопротивления оказалось не кому, едва ли с десяток матросов могли оказать им какое либо сопротивления. Под прикрытием пушечного огня с кораблей налетчиков, началась высадка десанта на берег бухты. Шлюпки с ушкуйниками сновали между кораблями и берегов. Туда уходя загруженными под завязку людьми, назад только с минимальным количеством гребцов. Накопившись на берегу в количестве свыше шести сотен человек, перенеся огонь пушек на городские здания, повели наступления на город. Попытка бежать из Санто-Доминго была пресечена окружившими город стрельцами под командованием Петина. Прокладывая себе, путь массовыми ружейными залпами, после которых в ход шли бердыши, сабли, кинжалы, ушкуйники неуклонно продвигались по улицам города. Разгоняя или уничтожая отряды и группы защитников города. Через полчаса, после начала атаки, был захвачен губернаторский дворец, в котором был пленен губернатор острова и другие чиновники администрации острова и города. Через три часа сопротивление испанцев было сломлено. В течение последующих пяти часов происходила зачистка города. При проведении которой, кроме губернатора дона Франсиско Эрнандес де Кордова и его чиновников было захвачено ещё свыше двух с половиной тысяч испанцев обоего полу, которых всех заперли в каменном Кафедральный собор Санта-Мария-ла-Менор, в переводе Кафедральный собор Пресвятой Девы Марии, находящийся в центре Санто-Доминго. К вечеру выставили часовых на городских стенах, около арсенала, собора, в которой содержались плененные испанцы, в порту, в губернаторском дворце, в котором содержался дон Франсиско со своей семьей и его чиновники со своими семьями. В бухте, у входа, на брандвахту встали 'Грозный' и 'Гром'. Утром были разосланы в разные стороны, на день пути от Санто-Доминго, на трофейных лошадях, конные полусотни, для сборов трофеев и пленных. Начались проверки трюмов захваченных судов, портовых складов, личных складов городских купцов, их домов, магистратуры. Всю собранную добычу тут же грузили на имеющиеся суда. В течение одиннадцати дней происходил сбор добычи. С округи добрали еще двести тридцать семь человек обоего пола испанцев и креолов, а так же более двухсот негров мужчин и женщин. На третий день, после захвата города, Слепцов дал приказ доставить к нему губернатора дона Франсиско и его чиновников. Как только был выполнен приказ о доставке испанских вельмож,Слепцов выдвинул требования о внесении выкупа за Санто-Доминго с окружающими его гасиендами, плантациями и его жителей, в том числе присутствующих при разговоре и членов их семей, 1 500 000 реалов. В случае не внесения город и окружающие его поселения будут стерты с лица земли, все пленные проданы в рабство берберам. Тем более что Ла Романа разрушена до основания, полностью и все захваченные подданные Его Католического Величества, сейчас на судах следуют в Средиземное море, на невольнические рынки Туниса. В связи с отказом уважаемого дона Франсиско Эрнандес де Кордова выплатить за них и их город выкуп в размере, каких то жалких 400 000 реалов. И если уважаемый губернатор откажется и от второго его, адмиральского предложения, то подобная участь постигнет всех пленных жителей Санто-Доминго, в том числе самого дона и его семьи. Дочь дона Франсиско, как известно молодая блондинка, хороша собой и берберы заплатят за неё не малые деньги. И только из чувства христианского сострадания, он адмирал налетчиков, его капитаны и иные офицеры, согласны подождать семь дней, пока необходимая сумма не будет собрана и доставлена в Санто-Доминго. После чего испанцы были выведены из штаба эскадры и доставлены в губернаторский дворец. Губернатор через полчаса, после возвращения с аудиенции у Слепцова, попросил разрешения на отправку пяти его чиновников для сбора выкупа. Разрешения было дано. И уже на третий день, после выезда эмиссаров губернатора, в Санто-Доминго стали приходит мулы и ослы, груженные мешками с реалами, песо, слитками серебра и золота. К указанному времени весь выкуп был доставлен ушкуйникам и погружен на корабли. Посадив на захваченные в порту Санто-Доминго корабли призовые партии, и погрузив на них свыше двухста негров рабов обоего пола, эскадра ушкуйников покинула гавань Санто-Доминго, не разрушив более ни одного здания. По выходу взяв курсна Ла Романа, в бухте, которой их дожидались две сотни стрельцов, трофеи и полон, взятый в Ла Романа. Через сутки пути эскадра прошла мимо Ла Романа, приняв в свой состав десяток судов, разного тоннажа, груженных добычей и полоном добытых в Ла Романа. Выполняя обещание, данное губернатору Эспаньолы, ушкуйники заставили пленных, за время ожидания, разобрать каменные здания и выбросить полученный от разбора камень в бухту. А так же отремонтировать захваченные суда, что бы они могли совершить переход до Тортуги. И уже после выхода деревянные здания города были подожжены, а на входе в бухту, в самом узком месте, затоплены остатки испанских галеонов 'Синко Льягас' и 'Сан-Фердинанд', напрочь закупорив их корпусами вход в бухту. После присоединения кораблей из Ла Романа к эскадре ушкуйников, увеличившаяся более чем в пять раза, от первоначального количества вымпелов, эскадра легла на возвратный курс, в Порт-Росс.