– Дай бог что бы хотя бы в 1562 году универ открыть.

– Так и я о том же Мечеслав. Раньше открыть будущую альмаматер наших специалистов я и не мечтаю.

– Что с транспортом?

– Тракт почти полностью проложили, в соответствии с проектом первого этапа. На половину отсыпали железнодорожную насыпь. По Уралу уже пара пароходов-буксиров бегает. Свиридов со своими работают над увеличением мощности. Что-то там с расширением мутят. Паровоз пока у них только в чертежах. Еще не время ему, нет ни путей, ни окружающие к появлению огнедышащего чудовища не готовы. Через Урал, между слободами Петра и Павла начали строительство каменного моста, пролёты сразу проектировали, что-бы мачты судов под ними проходили. Ну и переволоки отстроились. И Волжский на Самарской луке, и Самаро-Чаганский. По паре веток 'чугунки', волы по ним туда и обратно таскают даже не разгруженные суда. Ну и серебро в калиту боярина сыплется. Особенно у Шопенкова на Волге не плохие сборы. По немногую запустили в Каспий трофейные суда. Чуток переделали, подкрасили и часть продали, меньшую часть себе оставили. Вообще с транспортом провалов нет.

Далее разговор опять перешел на финансы и промышленность, который был прерван курьером, принесшего выше описанную радиограмму. После отдания необходимых распоряжений, разговор и работа с документами продолжилась.

Долго ли, коротко ли. Но достройка клипера, получившего имя 'Касатка', окончилось. Ходовые испытания клипер выдержал достойно. Капитан официально назначен, команда набрана и укомплектована. Опять и 'Паллада' и 'Касатка' были загружены грузом и пассажирами по полной. Снова из судов вынули балластные камни и вместо них уложили стволы 'единорогов' различных калибров и назначения. А так же ядра, пустые оболочки бомб и граната к ним.

В июле Черный побеседовал еще раз, с уже официально назначенным капитаном Климом Шараповым. Больших требований новый капитан не высказывал, только спросил, кого назначать капитаном вновь заложенного клипера. Когда Мечеслав честно ответил, что они еще не рассматривали этом вопрос. То Клим немного помявшись предложил на этот клипер капитаном своего старого товарища по морским походам и помощника Карпа Ломанный Нос. На возражения воеводы-боярина, что Карп возможно не сможет управлять таким кораблем в открытом море. Шарапов возразил, что даже в настоящее время Ломанный Нос уже справиться с управлением 'Касатки', а впереди еще два года и за это время Карп, на должности первого помощника капитана, еще многое узнает. Мечеславу на эти логические суждения нечего было возразить и он согласился назначить Карпа Ломанный Нос первым помощником капитана на 'Касатку'. Тогда Шарапов спросил соизволения зачислить в команду, для обучения вождению судна и последующей сдачей экзаменов на офицеров и капитанов своих двух сыновей Фрола и Афанасия, сынка Карпа- Акинфия и своего поморского зуйка Василька. На что Черный так же согласился. Капитаны флоту Российскому, в том числе и торговому все равно нужны и их необходимо готовить. А тут человек сам вызывается подготовить одного капитана через два года и четверых чуток попозже. Так зачем ему мешать. Такую инициативу необходимо поддерживать.

Все погрузочные работы закончены, в основном груз составляли оружие, боеприпасы, части разобранных механизмов водяной мельницы, листы меди, медные гвозди, различные метизы и слитки металлов. На оба судна утрамбовали тысяча пятьсот пятьдесят человек. В большинстве это были закончившие курс обучения в Петроградском учебном морском центре, матросы, канониры, морские пехотинцы и стрельцы береговой охраны. Но в числе переселенцев было два десятка молодых семей мастеровых, в основном каменщиков.

И вот утром 1 сентября от причалов верфи 'Архангела Михаила' отошли два корабля, с узкими, длинными корпусами и острыми форштевнями, которые как клинки, разрезали морскую гладь, под целыми облаками белоснежных парусов. Пройдя по уже не раз пройденному 'Палладой' маршруту, корабли перенеся без чувствительных потерь встречные шторма, 10 октября вошли в ставшую уже родную для экипажа 'Паллады' гавань Порт-Росса и с трудом найдя место для стоянки, в забитой судами бухте, пришлось по маневрировать 'Палладе' на машине, приступили к разгрузке пассажиров и грузов.

Остров Тортуга. Карибское море. Ноябрь-декабрь по новому стилю 1557 года РХ.

10 октября вернулась 'Паллада', 25 числа прибыла экспедиции из туретчины. В полдень 1 ноября 1557 года к ушкуйникам пожаловали давно ожидаемые, хотя и не званые гости. С находящегося в дозоре 'Архангела Михаила' передали по радио, что ими наблюдаются паруса, числом более полутора десятков, идущих под испанским флагом курсом на Тортугу. К вечеру этого же дня вся эскадра ушкуйников в семнадцать вымпелов, во главе с 'Палладой' и состоящая из одних галеонов, вышла из гавани и направилась в сторону южной оконечности Тортуги, где и легла в дрейф в видимости берега. Утром 2 ноября паруса испанской эскадры возмездия появились в проливе Тафта, напротив входа в гавань Порт-Росса. Наблюдением в бинокли с дозорных башен верхнего и нижнего фортов были установлены силы 'гостей'. Всего с 'визитом' прибыло шестнадцать вымпелов под золотисто-пурпурным стягом Кастилии. Флагманом являлся огромный, по местным меркам, сорока пушечный галеон 'Милагрос', с ним прибыли галеоны, карраки, каравеллы и одна большая барка. Испанский адмирал, командующий пришедшей эскадрой, дон Хуан Мартинес де Рекальде, не решился с наскоку входит в гавань. О приходе карательной эскадры 'витязей' предупреждал и Брусилов из Мехико, сообщивший о принятии решения, выделенных силах и данные о командующем карательной экспедиции. Так же о прибытии в Гавану карателей, донесла и агентура Воротынского, она же сообщила и время отбытия галеонов из Гаваны. Вот и болталось две пары галеонов московитов в дозоре, на путях предполагаемого следования армады.

Корабли эскадры де Рекальде легли в дрейф на траверсе входов в бухту. Пара двадцати пушечных галеона 'Инфанта' и 'Сан-Антонио' подошли ближе и оставаясь вне досягаемости пушек фортов, как они думали, в течении остатков светового дня, проводили разведку будущего места сражения. Рассматривали в подзорные трубы гавань, город и форты. К этому времени в гавани оставались только барки с карраками и каравеллами, но стоящие так плотно, что перекрывали оба входа в гавань. Каких либо активных наступательных действий испанский адмирал в этот день не предпринимал. Ночь прошла спокойно. Главное веселье началось рано утром, только, что рассвело, и по воде проходов в гавань и самой гавани ещё стелился туман, не истаявший под лучами только что взошедшего из океана солнца. Полоса тумана, скрывающая очертания предметов выше двух метров от уровня воды, покрывала и саму гавань, и отмели, и даже неширокую полоску поверхности самого залива. Этот час и был выбран доном Хуаном для нанесения внезапного удара по гнезду пиратов. Корабли входили двумя кильватерными колонами. Правую, идущую через Западный проход, возглавлял 'Инфанта', мателотом шел двадцати четырех пушечный 'Санто Кристо де Варгос', за ним шестнадцати пушечная каррака 'Санта Мария', за её кормой младший флагман тридцати двух пушечный 'Инфант', за младшим флагманом двадцати пушечный 'Индиано', за его кормой виднелась пятнадцати пушечная каррака 'Флора Ла Мар', потом в колоне шла двенадцати пушечная каравелла 'Ла Калитана' и замыкала колону каравелла 'Вискания', вооруженная девятью пушками. Левую, идущую через Восточный проход, возглавлял 'Сан-Антонио', мателотом шел двадцати четырех пушечный 'Сакраменто', за ним восемнадцати пушечная каррака 'Сан-Габриэл', потом флагман 'Милагрос', за флагманом двадцати пушечный 'Сантьяго', со следующей за ним карракой 'Санта Каталина Монте Синай' с шестнадцатью орудиями, замыкали строй девяти пушечная каравелла 'Бермуды' и двухмачтовая барка с шестью орудиями 'Скат'.

Идущие авангардными под всеми парусами 'Инфанта' и 'Сан-Антонио' на полном ходу ударились форштевнем в натянутые ночью бронзовые цепи. Благо прецеденты использования цепей для гаваней имелось предостаточно. Да и сами ушкуйники, недавно в Ла Романа, использовали для защиты гавани эрзац-цепь из пеньковых канатов, которая сослужила московитам хорошую службу. От резкого толчка стоящие на палубе люди не удержались на ногах и попадали. Большую часть пушек сорвало с мест и бросило вперед, ломая и снося все и всех на своем пути. Опережая их, по орудийным палубам поскакали ядра и покатились пороховые бочонки, часть, из которых была открыта и рассыпала своё содержимое по палубам. В результате чего, от выпавших из рук канониров фитилей, вспыхнул рассыпанный порох, от которого занялись доски палубы. На кормы малых галеонов, навалились их мателоты, рулевым которых просто некуда было деваться в узостях проходов в гавань. При этом снеся шканцы и ютовые надстройки своих меньших собратьев. Такелаж бизань и фок мачт столкнувшихся судов перепутался. В течение 20-25 минут, после столкновения, практически одновременно взорвались 'Инфанта' и 'Сан-Антонио', огонь подобрался к запасам пороха в их крюйт-камерах. Такому быстрому уничтожению способствовали и брандскугелы, прилетевшие на головные галеоны из двенадцатифунтовых крепостных 'единорогов'. Горящие обломки взорвавшихся галеонов, дождем обрушились на палубы, рангоут и такелаж мателотов, сумевших только обрубить перепутанные канаты и отбуксировать себя от передних галеонов спущенными шлюпками. На них мгновенно вспыхнули паруса, от них занялись канаты такелажа, реи и иной рангоут, горящие куски которого начали сыпаться на палубы, добавляя все новые очаги пожаров на 'Сакраменто' и 'Санто Кристо де Варгос'. Но и это оказались не все несчастье, поджидающие испанскую эскадру. Рулевые следующих за первыми мателотами каррак 'Санта-Мария' и 'Сан-Габриэл', так же не смогли сманеврировать в узостях проливом и в свою очередь проломили юты впереди идущих мателотов, надежно застряв в их надстройках и перепутав с ними свою оснастку. Движение обоих кильватерных колон застопорилось, корабли сбились в кучу, на входах в бухту. Вот в эту корабельную 'толпу' и ударили ядра крупнокалиберных 'единорогов' нижнего форта. Которых поддержали артиллерийские залпы из орудий меньшего калибра. Залп тяжелых орудий, с дистанции почти чуть ли не пистолетного выстрела, сразу нанес невосполнимые потери судам испанцев. Первым и последующими залпами, раздавшимися через минимальные периоды, были сбиты или повреждены большинство пушек, на верхней палубе, сбыты по одной, а на некоторых судах и по две мачты. Что лишало галеоны, какой либо возможности не то что маневрировать, но и полноценно двигаться. Так потеряли по две мачты 'Санта Мария', флагман 'Милагрос', младший флагман 'Инфант'. Улетело за борт по мачте на 'Сан-Габриэле', 'Сантьяго', 'Индиана'. Оставшиеся невредимыми 'Флора Ла Мар', 'Санта Катарина Монте Синай', 'Ла Калитана', 'Бермуды', Вискани' и 'Скат', попытались помочь своим попавшим в западню сотоварищам. Бортовыми залпами своих пушек они пытались подавить орудия форта. В течение часа продолжалась эта дуэль. Её результатом стало затопления 'Флоры Ла Мар', которой ядра тяжелых орудий нижнего форта сумели проломить почти полуметровый дубовый борт, на уровне ватерлинии. Были сбиты с верхних палуб, оставшиеся пушки на обездвиженных кораблях. Пожары нанесли такие повреждения, попавшим в затор галеонам, которые исключали, какое либо их дальнейшее участие в бою. Огонь и ядра, нанесли сильнейшие повреждения парусной оснастки, уткнувшихся в кормы передовых мателотов, карракам. Были сбиты часть пушек и нанесен серьезный ущерб такелажу и рангоуту концевых кораблей, пытавшихся вести артиллерийскую дуэль с 'единорогами' форта. Заключительную точку в сражении поставила эскадра ушкуйников, которая около полудня подошла с юга к месту сражения. Капитаны карраки, трех каравелл и барки, увлеченные сражением, слишком поздно увидели за своей спиной паруса кораблей ушкуйников, когда последние перекрыли им путь в открытое море. Зажав оставшиеся суда испанцев между орудиями форта и пушками эскадры, как между молотом и наковальней, приватиры в течение двух часов потопили 'Санто Кристо де Варгос', 'Сакраменто', 'Ла Калитана' и 'Скат'. Принудив остальные суда испанцев во главе с флагманом 'Милагрос' сдаться. Самому адмиралу дону Хуан Мартинес де Рекальде пришлось переломить свою кастильскую гордость, идти на шлюпке, во главе своих капитанов и флагманских офицеров, на борт 'Паллады', где и передать свою шпагу Черному. Вместе с де Рекальде сдали свои шпаги его заместитель и еще двадцать девять офицеров. Итогом сражения было полное уничтожение эскадра. При этом девять судов - галеоны флагман 'Милагрос', младший флагман 'Инфант', 'Сантьяго', 'Индиана' , карраки 'Санта-Мария', 'Сан-Габриэл', 'Санта Катарина Монте Синай, и каравеллы 'Бермуды' с 'Вискани' были захвачены с разной степенью повреждения, но после проведения ремонта, способные к дальнейшему использованию. Семь судов потоплены - галеонов 'Санто Кристо де Варгос', 'Сакраменто', 'Сан-Антонио', 'Инфанта', каррака 'Флор Ла Мар', каравелла 'Ла Калитана' и барка 'Скат'. Пленены испанские солдаты и моряки - адмирал эскадры, вице-адмирал, двадцать девять офицеров и семьсот тридцать восемь рядовых солдат и матросов. На флагманах была захвачена эскадренная касса в 68 000 песо.