Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)
вернуться

Шестаков Дмитрий Петрович
Шрифт:

35. Сион

Мшистые камни… стена… то шепот, то стоны молитвы… Вы ли, гонимые, здесь бледной стеснились толпой? Мрачною верой горят, как факелы темные, взоры; Буря рыданий и слез к темному небу растет… «Боже! Мы – прах пред Твоей венчающей верных десницей. Боже! Открой нам, открой недостижимый Сион!» 1899

36. Старый колокол

Грустно ты, колокол старый, на ветхой поник колокольне. Вижу: уж больше тебе дальний простор не будить Светлым, как день, торжеством улетающих в небо хвалений, Строго протяжной волной долгих надгробных молитв. Позднего ль ветра крыло тебя торопливое тронет — Глухо последним «прости» скажется гулкая медь. 1899

37. Надпись на «Декамероне»

Тот был душою герой, кто в бледном преддверии гроба, В темных угрозах чумы жизни разгадку обрел: Смерти – молчанье могил и мрамор холодных надгробий, Жизни – веселье и блеск, жизни – любовь и цветы. Бодро испей до конца всю чашу манящих восторгов — Черная смерть у дверей в строгих одеждах стоит. 1897

38. «Месяц серебряный в темные наши аллеи…»

Месяц серебряный в темные наши аллеи, В самую чащу ветвей проникает… О, выйдем, Выйдем на эту лужайку на это сиянье! Спите волненья мятежные! Ласковой ночи Чистое в дар принесем и незлобивое сердце, Нежность смирения, нежность и слез, и молитвы. 1899

39. Собаки

Что за тревожную ночь послали сегодня мне боги! Строго-прекрасная к нам в светлом молчаньи сошла. Небо казалось очам фантастично-глубокой поэмой, Полной мерцающих тайн, полной звездящихся слез. И к озаренной воде сбегались туманные тени, Точно сбирались отплыть и поджидали гребца. Нервы натянуты были, как струны, готовые к пенью… Вдруг исполнительный пес поднял отчаянный лай. Чу! полководца признала и славит лохматая стая; Резко дисканты визжат, глухо рокочут басы. Мудрый политик мирит, а молодость требует боя, И разглашает набат внутренней смуты пожар. 1899

40. В. В. Розанову

Жадно крикливая праздность о новом и судит, и рядит; Ты же, без жалоб неся старый терновый венец, В образах странных уму, но чуткой приемлемых верой, В образах темных пока, правды лелеешь зерно, — Чтоб через много веков, поколений чрез много, быть может, С них, с побежденной толпы, полною мерой собрать. 1899

41. На юбилей Пушкина (26 мая 1899 г.)

С тихой и светлою думой твои пробегаю страницы: Это – безбрежная даль, – родины милой поля, Это – горячая кровь безбрежно широкого сердца, Это – свежо и легко мир облетевшая мысль. Только великой стране дается великий художник, Лишь океан красоты перлом бесценным дарит. 1899

Стихотворения

Сборник составил П. П. Перцов

«От красоты и в дни глухие…»

От красоты и в дни глухие Я всё отречься не могу: Оставь цветы полусухие На этом голом берегу. Сквозь глыбы грубого гранита Ловя луч солнца золотой, Пусть мне дохнут они забытой Навек отпетою весной… 10 октября 1925

Владивостокские ямбы

В вагоне

Сменяются и долы, и леса, Под ровный гул бегущего вагона. Звенят ручьи из сумрачного лона Глубоких скал, как горная роса. И в новых красках светлый небосвод Обетами пленительными манит, И все поет, томится и зовет На новый путь, ему же и конца нет. 3 июля 1925 Седанка

I. «По сопкам ползают туманы…»

По сопкам ползают туманы, Но так горяч встающий день, Такие яркие поляны, Такая сладостная тень. И сердце рвется наслаждаться, Не тратя радостных минут, Покуда жить и любоваться Приветы светлые зовут. Мечта, как бабочка, как птица, С цветка садится на цветок, И детских сказок вереница Теснится в радужный кружок. 29 июля 1925

II. «Не говори: уж все воспето…»

Не говори: уж всё воспето. Смотри, как тих морской залив; Смотри, в какую бездну света Вон тот свергается обрыв. И так легко, неуловимо Созвучье неба и земли, Что разве б арфой серафима Мы повторить его могли. 14 августа 1925

III. «Под этим ясным небосклоном…»

Под этим ясным небосклоном, На этих светлых берегах Довольно сердцем озаренным На миг замедлиться в мечтах, Чтоб и в скитаньи и в печали, И в час смятения и бурь Сквозь сон припомнить эти дали И эту чистую лазурь. 8 сентября 1925