Р: Но вы же сами их оставили.

Дж.М: И да и нет. Я соучастник в данном процессе создания книг, но в большей степени я наблюдатель. Я получаю ясное указание и следую ему, будь то написание книг или что-то ещё. Я качаюсь на волнах океана, где разница между собой и другими становится просто теоретической. Даже в "царстве сна" мой персонаж практически полностью растворился в океане, так что, к примеру, с внешней стороны можно сказать, что Джед МакКенна написал эти книги, но с моей перспективы такого разграничения нет. Разграничения это феномен царства сна, и даже хотя я существую в нём и сочиняю книги для воображаемых читателей, я не понимаю, чем отличается одна вещь от другой, как я понимал это до пробуждения. Это касается отделённости и интегрированности, восприятия вещей отдельными там, где отдельности не существует. Это интеграция, ре-интеграция, это то состояние, по направлению к которому все постоянно движутся – от ложной отделённости обратно к единству. Это постоянное движение напоминает снижающуюся орбиту – круг за кругом, всё ближе и ближе, мы захвачены невидимой силой, непрерывно утягивающей нас внутрь, обратно к нашему центру, к единому центру всего. Именно эта сила притяжения, исходящая из самого центра "я", является источником возвратного движения Дао. Все находятся на этой орбите. Жизнь находится на этой орбите. Первый Шаг же, напротив, резко изменяет курс прочь с этой орбиты на прямое сближение. До Первого Шага мы находимся на этой орбите; после Первого Шага жизнь на орбите заканчивается и столкновение неизбежно.

Р: Столкновение с планетой?

Дж.М: Так кажется. Из космоса планета может выглядеть как Бог, или Истина, или Истинное Я, всё зависит от глаза наблюдателя, но направление всегда одно – к единому источнику, к гравитационному роднику, бьющему из центра планеты и притягивающему нас всех к себе. До Первого Шага человек удерживается на постепенно ускоряющейся, медленно приближающейся орбите. После Первого Шага человек выстреливает словно ракета к центру планеты без обдумывания последствий, только чтобы обнаружить в момент удара, что на самом деле нет ни планеты, ни притяжения, ни "я", ничего.

Никто не может внятно объяснить это, поэтому когда меня спрашивают, я отвечаю: "Идите и посмотрите сами". Сойдите с орбиты. Не беспокойтесь о попадании на планету, снижающаяся орбита доставит вас туда рано или поздно. Все хотят пробудиться за счёт ускорения или повышения своей орбиты, но, как ясно показывает результат, это ничего не меняет. Есть только один путь – вы должны сорваться с орбиты. Это Первый Шаг, и это должно быть целью человека на орбите, а не духовное просветление, или нирвана или что-либо подобное. Да, это самоубийственная гонка. Возврата нет, нет пути назад. Не останется ничего, к чему можно было бы вернуться. Если вас заботит быть счастливым всю оставшуюся жизнь, оставайтесь на орбите и думайте в терминах карма-дхарма-бесчисленных жизней, которым вы будете следовать в путешествии домой. Если вам всё это надоело, тогда пришло время отвернутся от всякой духовной мишуры и начать думать о сходе с орбиты, чтобы начать самоубийственную гонку.

***

Р: Значительная часть ваших читателей живёт в Калифорнии. Было почти больно слышать, как вы говорите, что ненавидите Лос-Анджелес и что частично причиной тому являются калифорнийцы.

Дж.М: Да. Я возвращался к этому позже в книге. Просто парень с восточного побережья злословит о западном, вот и всё. Я жил какое-то время в Монтесито и далее на север, и довольно сильно полюбил эти места, восток просто кажется мне более реальным. Когда я нахожусь в Южной Калифорнии, я могу думать только о том, чтобы поскорей выбраться оттуда, но это всего лишь личное предпочтение. У меня по-прежнему есть предпочтения, и я хотел бы подчеркнуть этот явный парадокс. Если когда-нибудь появится третья книга, там, вероятно, не будет слишком много моих личных предпочтений, либо те немногие, которые останутся, получатся очень явными и характерными. Южная Калифорния мне кажется Меккой эго. Сильное отвращение к эго это на самом деле последнее из моих самых дорогих предпочтений, и не похоже, чтобы оно когда-либо исчезло. Это всё продолжающееся минимизация "я", о которой я говорил в первой книге. Я как бы веду летопись второго десятилетия своей жизни в качестве пробуждённого существа. Я способен предсказывать общие направления, но затем мне всё же приходится их проживать. Лохмотья "я" висят на мне клочьями. Мне почти приходится придерживать их, чтобы вообще как-то присутствовать.

Р: Вы говорите так, как будто процесс пробуждения продолжается даже сейчас.

Дж.М: В каком-то смысле. Пробуждение было давным давно, как ядерный взрыв, оно произошло со мной много лет назад. Процесс "пост-пробуждения", имеющий место с тех пор, похож на затянувшиеся последствия отравления радиацией. Ваш нос не отвалится сразу, а через какое-то время. Вы знаете, что он не пробудет долго, поэтому вы наслаждаетесь им, пока это возможно. Вы знаете, что это неизбежно, и вы не боитесь и не пытаетесь этого избежать. С другой стороны вы любите свой нос, поэтому вы, возможно, пришпилите его или приклеите скотчем, чтобы он оставался немного подольше. Я не пытаюсь ничего доказать и не защищаю своё мнение, я просто делюсь своими наблюдениями. Пробуждение совершенно, завершённо и необратимо, но никакое внешнее представление не может отобразить внутреннее состояние. С момента пробуждения в любую секунду я могу стряхнуть и стряхиваю с себя, словно мокрая собака, обрывки "я", лоскутья костюма.

Р: То есть, вы можете сбросить "я", а потом снова надеть?

Дж.М: Так и есть. Распад зашёл уже очень далеко, и я не могу остановить или развернуть его, но я могу попытаться выжать как можно больше пользы из того, что осталось. Полагаю, я смогу подделывать свою личность столько, сколько проживу, но внешняя оболочка становится всё тоньше. Вам что-нибудь понятно?

Р: Значит, вся проблема только в том, чтобы взаимодействовать с людьми, с эго?

Дж.М: Да. У меня нет других причин напяливать свой персонаж. В этом нет такой уж проблемы, однако. Не взаимодействовать с людьми не слишком тяжёлое испытание для меня.

Р: И ведь это не теория, верно? Вы не предполагаете, вы описываете свой реальный опыт?

Дж.М: Да. Мой опыт это опыт существа без эго, которое может одеться в поношенное эго, когда нужно.

Р: И вы не видите здесь парадокса?

Дж.М: В "я" без "я"? Я бы так сказал: просветлённое состояние это не какое-то особое состояние, как обычно принято считать. Непросветлённое состояние это магическое, мистическое, непостижимое состояние. Пробуждён, значит просто пробуждён. Это не значит, что что-то добавилось, это значит, что всё убрали. Моё состояние естественное и лёгкое. Я не таскаю багажа. Я не нахожусь в заблуждении. Я не трачу свои жизненные силы, чтобы поддерживать вымышленную личность. Весь парадокс заключён в непробуждённом состоянии. Пробуждённый не имеет чего-то, чего нет у непробуждённого, всё наоборот. Непробуждённый обладает громадными структурами ложных убеждений. Он создаёт и сохраняет эти огромные сферы прошлого, настоящего и будущего, большой значимости и важности, глубокого и обширного ряда эмоциональных переживаний – всё сотканное из полнейшей пустоты. Нечто из ничего – вот магия, вот особое состояние. Непробуждённое состояние требует непрестанной самоотверженности и преданности, и кажется фантастически невероятным. Пробуждённое состояние – ничто в сравнении с этим.

Р: Звучит не очень-то весело.

Дж.М: Я никогда не говорил, что это весело.

Р: Вы говорите, что это не весело?

Дж.М.: Нет. Жизненная сила, которую я не использую для проецирования ложного "я", теперь годится для более весёлых и интересных целей. Когда весь этот мелочный эгоистический вздор остаётся позади, ему на смену приходит совершенно другая вселенная.

***

Р: Итак, вернёмся к первым выбивающимся главам...