Он рассмеялся, затем сменил тему.

– Она борется за контроль?

Она согнула руку, чтобы убедиться, что она на сто процентов контролирует тело, затем тяжело вздохнула.

– Иногда, но она слаба. Мне нужно, чтобы мой брат высосал ее душу из меня, как только он освободится. Ненавижу, что она вечно плачет и умоляет. Она такая несчастная и надоедливая. Я буду рада, когда перестану нуждаться в ее воспоминаниях, и смогу избавиться от нее навсегда.

Она посмотрела на группу подростков девочек через три стола и сморщилась.

Фу, как она их всех презирала.

Повернувшись к Гриму, она снова тяжело вздохнула.

– Но маленькая дурочка мне нужна сейчас. Я освобождаю ее каждый раз, когда мне нужно остаться наедине с тупицей, с которым она встречается, - она скривила губы от отвращения. – Никогда не понимала, зачем женщины связываются с такими животными, как Стоун.

Да и вообще с любыми мужчинами.

– О вкусах не судят.

Она отсалютовала ему кружкой, мечтая вернуться назад во времени и свести счеты с конкретным мужчиной.

Откинувшись на спинку стула, Грим скрестил руки на груди.

– Как думаешь, сколько еще времени понадобится?

Она медленно отхлебнула кофе, словно прикидывая.

– Тяжело сказать. Как ты знаешь, после своих контактов с ним я поняла, что у него сильная воля. Но при всей его хвастливости и позерстве, в нем совершенно нет уверенности в себе. И это, мой злобный друг, слабость на которую я давлю и использую. Он считает, что ничего не заслуживает, и это раскрывает его… и не важно, насколько сильна его воля.

– Подло… мне нравится это.

– Ну, ты знаешь старую поговорку. Построй, чтобы потом снести. Ты говоришь им то, что они хотят услышать, пока они не перестанут слушать тех, кто говорит им правду. Тогда они твои.

Человеческое эго и зависть. Два самых потенциальных оружия для уничтожения любого человека.

А еще они неплохо работают с богами и демонами.

Грим почесал подбородок, обдумывая план.

– Должен предупредить, я уже научил его силам внушения.

– Это не внушения, сладкий. Это все человеческое эго и его прожорливость, требующая подпитки.

Грим злобно хохотнул.

– Напомни мне не переходить тебе дорогу.

– Не волнуйся, держись своей стороны сделки, и не предавай или обманывай меня, и я буду твоей вечной когортой для уничтожения или пленения любого, за которым пошлешь.

* * *

– Так кто эта девочка?

Ник оторвал взгляд от рюкзака и нахмурился.

– Я же сказал, ма. Кейси Вудс.

Она прекратила убираться, чтобы посмотреть на него.

– Я поняла. Но зачем она подвезла тебя домой? Нельзя позволять девочке делать так, когда ты встречаешься с другой. Коди это не оценит, когда узнает.

Началось…

Встав на ноги, он засунул руки в карманы, опустил голову, в ожидании ее реакции.

– Мы расстались.

Его мама вдохнула, и резко оставила уборку.

– Что ты натворил?

Ник раздраженно вздохнул.

– Мама, и ты туда же?

– А что я?

Сжав челюсть, он встретился с ней взглядом.

– Почему именно я должен все испортить? Да? Разве она не могла поступить неправильно?

Она вытерла руки полотенцем.

– Так дело в ней?

– Да.

– И что случилось?

Как сказать матери, что твоя девушка сверхъестественный убийца, посланный за тобой, и не попасть в психушку?

Он не знал, и не хотел испытывать ее материнское терпение, чем-то, что она посчитает параноидальным психозом. Ник переминался с ноги на ногу. Раз уж он не хотел врать ей, то следовало придумать креативную правду.

«Мне стоит писать фантастику…»

– Она привязана не только ко мне, и я не хочу прикрывать спину ей, когда она рядом, - вот. Правда.

Его мама подошла и потрепала рукой его волосы.

– Мне жаль, малыш. Ты в порядке?

Ник покачал головой.

– Не совсем. Я скучаю по ней, - потому что я жуткий идиот, который не может забыть женщину, посланную его убить.

– Но что не убивает нас…

– Требует всего лишь год терапии, - закончила она своим любимым перефразированным старым выражением. – Хочешь мороженое с шоколадными крошками, чтобы взбодриться?

Ник скорчил рожицу.

– Я не девочка, мам. Если ты не заметила, у твоей девочки еще и кранчик между ног прилагается.