Я старался быть хорошим и вести себя соответственно, но, по-видимому, менталитет у меня был другой. От рождения.

— Помочь тебе свалить, — шут, одетый в черный камзол с красными отворотами, черные штаны и сапоги с неизменными загнутыми носками, уселся на кровать. — Сейчас в замке все спят. Мы тихо проведем тебя через двор к конюшням. И ты поскачешь.

— Сейчас ты у меня поскачешь, — зашипел я от злости. — Точнее полетишь из окна. Я, по-вашему, кто?

— Темный, успокойся, — Кира подошла ко мне и положила ладонь мне на грудь. — Мы действительно хотим тебе помочь.

— По-моему это вам нужна помощь, — я повесил оружие на пояс, перекинул сумку через плечо и накинул на плечи принесенный Ланой плащ. — Уперлись как бараны. Ведите. Не желаю больше ни секунды оставаться в этом городе.

— Так бы сразу, — пробормотал Пауль, но под взглядом Киры заткнулся.

Вчетвером мы неслышно покинули левое крыло и вышли в центральный коридор. Нам никто не встретился на пути. Замок спал. Пройдя по коридору, Пауль осторожно распахнул главные двери и выглянул наружу.

— Никого, — шепнул он. — Выходим. Только тихо.

Мы быстро спустились по лестнице и оказались во дворе замка.

— Направо, — рыцарь повернул к конюшням.

Мы сделали всего пару шагов, как внезапно над двором раздался громкий женский голос:

— Милый, куда же ты?

Леди Милада собственной персоной медленно спускалась по ступеням, поглаживая перила рукой, словно это была спина какого-то послушного зверя. Одета она была в ночной пеньюар, сквозь который откровенно просвечивалась грудь. Длинные волосы были распущены, и в свете не зашедшей еще луны баронесса была поистине прекрасна. Справа громко сглотнул шут.

— Я же говорил, что не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, леди, — я склонил голову и моментально повесил ширму.

И вовремя. Ментальный удар был настолько сильным, что я пошатнулся, а тройка моих спутников и вовсе повалилась на землю, опустошенные, не в силах пошевелится.

— Убей их, — приказала Милада. — Убей их, Темный. Тебе же это не сложно. И мы вдвоем будем править городом моего отца. И нам уже никто не будет мешать.

— Такое ощущение, что мы будем править целым королевством, — я расхохотался, хотя меня мутило. Давление обезумевшей баронессы становилось все сильнее. — А теперь отпусти меня, Милада. Отпусти, или клянусь Мортис, я разозлюсь.

— Да кто ты такой, чтобы клясться богиней Смерти? — изумилась леди. — Но ты сам напросился, бывший начальник моей стражи.

И баронесса завизжала. Я никогда не думал, что человеческая глотка может издавать такие высокие децибелы. Если стекла в замке и не разбились, то только потому, что мы находились на открытом пространстве.

Как я уже говорил, Вестар отлично натренировал своих гвардейцев. Через четверть минуты двор был заполнен полутора сотнями воинов, а еще через минуту собрались и полторы сотни прислуги. Во дворе собралось три сотни человек, заключивших нашу пятерку в кольцо.

— Мои подданные, — обратилась к людям баронесса. — Этот человек надругался над вашей госпожой. Он убил моего начальника охраны, воспользовался моим гостеприимством, влез в мою постель, едва не задушил меня. А теперь хочет удрать. Мой верный шут и рыцарь попытались остановить этого бандита, но он оказался слишком силен. Остановите его, мои верные рыцари. Кто принесет мне его голову, тот станет новым начальником охраны.

От такой наглой лжи у меня даже приоткрылся рот. Но одурманенные стражники верили своей госпоже и практически боготворили ее. Волна гвардейцев качнулась в мою сторону.

«Придется их всех убить», — с показательным сожалением вздохнул Невеар.

«Увы», — в тон ему ответил я. Хотя никаких иллюзий о предстоящей схватке не испытывал.

— Это ложь, — звонкий девичий голос разнесся над площадью. Все обернулись и увидели Лану, взгромоздившуюся на каменную статую быка, задравшего к небу рогатую голову.

— Что? Что ты сказала, дрянь? — леди Милада немигающим взглядом уставилась на служанку.

— Этот человек — Первый Мастер! Я сама видела знак!

Над толпой пронесся вздох изумления. Остановились даже стражники. Все смотрели на меня.

— Ну? — выступил вперед стражник с капитанскими нашивками.

— Убить его! — завизжала Милада. — Я приказываю!

Ее уже не слушали.

Я скинул плащ и медленно расстегнул рубашку. В бледных предрассветных сумерках черная паутина татуировки внезапно засияла серебром.

На этот раз толпа вздохнула куда громче и слаженнее.

— Знак! — охнул капитан стражи и внезапно замер, глядя мне за спину.